Ларс

Через минуту два варяга завели связанного мальчишку и встали по бокам от предполагаемого лазутчика. Я сидел на лавке, за столом.

– Кто ты? – повторил я вопрос, – если будешь дальше молчать, то тебя обезглавят, а прежде будут пытать.

Я нагло блефовал, но мне безумно было интересно, зачем этот малой хотел ко мне залезть.

– Приказано было лишить тебя жизни, – получил я ответ.

– Кто приказал?

– Гунульф, твой кровник.

Воины напряглись и нахмурились.

– Что же он сам не пришел? Или труслив для такого?

Мальчишка насупился, не зная что ответить.

– Ладно. А тебе что за резон меня убивать?

– Резон? – не понятно уточнил малец.

Вот так и палятся шпуёны. Вот на кой мне сдалось употреблять явно не русское слово? Это называется: «Еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу».

– Зачем тебе меня убивать? – быстро исправился я.

– Дык, да монету сребряную дают за тебя. Гунульф объявил, что тот, кто принесет ему голову твою, получит серебра по весу оной.

Один из викингов достал мечи и приложил к шее мальчишки.

– Может, тогда твою головушку лишим ненужного тебе тела? – с угрозой заявил варяг.

Парень опустил голову, смирившись с судьбой.

– Отпустить его. Пусть идет. Скажешь Гунульфу, что дешево оценил своего врага. Пусть не боится убийц, ведь награда за его голову всего лишь медяк.

По нахмурившемуся виду воинов, им не понравилось мое поведение, но приказ исполнили. Мне трудно объяснить свои действия. Иногда бывают случаи, когда совершая поступок, импульсивно, необдуманно, считаешь его правильным. Это некое внутреннее убеждение правильности.

Мальчишка встал, потер освободившиеся запястья и поклонился.