Излом

— Можно его увидеть?

— Настоятель находится в глубоком лечебном сне. — Покачал головой “садовник”. — Его нежелательно тревожить.

— Могу я как-нибудь помочь?

— Да, можете. — Кивнул в ответ монах. — И вы знаете как.

Что же, в прямоте местным монахам точно не откажешь. Мне только что, пусть иносказательно, но довольно четко сказали не мешаться под ногами. И, наверное, в этом мой собеседник прав.

— Я вас понял. — Без намека на раздражение отвечаю “садовнику”.

— Хорошо. Дня через три настоятель уже сможет встать, тогда и приходите.

— Спасибо! — Сказанное Видящим меня порадовало.

— Да хранит вас Пресветлое Небо! — Глубоко поклонившись, попрощался со мной монах.

— И вас.

Договорив, я тут же перешел в Излом. Хорошие новости о неминуемом выздоровлении друга изрядно подняли мне настроение.

До полуночи, когда мы ожидали третий Прорыв подряд, оставалось еще почти два часа и, чтобы не тратить это время зря, я направился в штаб РИЗВа. Ни одному мне было не по себе от давящего извне напряжения. В штабе РИЗВа в ожидании злополучных двенадцати ноль ноль уже находилось немало рейгов. Чтобы не пропадать времени зря, устроили совещание, а точнее обмен мнениями, которое я использовал для разрядки обстановки. Надо было хотя бы немного успокоить людей. Нет, никто не опасался Прорыва, который может произойти этой ночью, но на многих давила возможность того, что эти Прорыв могут стать ежедневными, на постоянной основе. Мало кто верил в подобное, но сомнения и опасения все же витали в воздухе. Не верили в основном потому, что во всем остальном мире ничего и близко похожего не происходило.

После того, как удалось немного успокоить рейгов, мы провели занятие по тактике с учетом тех недостатков, которые были замечены при отражении последних разрывов реальности. Обычно, в отличие от фехтования, на тактику почти половина Рыцарей не задерживалась. Видимо, считая эти занятия скучными, но сегодня был совсем иной настрой, чем я и воспользовался.

Когда большие офисные часы показывали без пяти минут двенадцать, в главном зале нашего штаба повисла полная тишина. Если бы в помещении в это время пролетела муха, то в этой тишине она могла бы кого-то оглушить. Напряжение в воздухе витало такое, что, казалось, его можно черпать ложкой. К моему немалому сожалению, наше настроение не оказалось пустой паранойей. Едва стрелки часов показали полночь, как я тут же ощутил привычное тянущее чувство, которому почти невозможно сопротивляться. Более двух десятков тусклых звезд одновременно взлетели над площадью Согласия и устремились на север. Устремились, чтобы всего через считанные секунды рухнуть вниз.

Проспект Бургундии встретил нас непривычной тишиной. Никакого движения по всем восьми полосам. Ни одного освещенного квартирного окна в ближайших девятиэтажках. Дом на Холме услышал наши предупреждения и отнесся к ним более чем серьезно.

Едва мы успели подняться на ноги, как Майя и Галей тут же вышли в реальность, доставая свои мобильные телефоны. Все остальные принялись оглядываться в надежде как можно быстрее определить, откуда точно произойдет нападение.

Следуя моему жесту, четыре тройки рейгов взлетают вверх и занимают позиции на крышах. Остальные также разбиваются на малые группы и этими группами рассредоточиваются по проспекту. Над городом уже привычно и как-то даже буднично прогудел рев сирен Гражданской Обороны. Этот раскатистый, пробирающий до костей звук словно послужил спусковым крючком для начала активной фазы Прорыва.

Почти в трех десятках мест сразу появились гигантские кровоточащие пентаграммы. Эти пентаграммы возникали как на проезжей части, так и на стенах зданий, самая верхняя из мной замеченных проявилась на уровне шестого этажа.

В отличие от всех остальных Рыцарей Излома, я не обнажил оружие и не приготовился к нападению. Наоборот, погрузился в себя и сосредоточил всё внимание на своем левом запястье, а точнее на артефакте, который должен указать мне направление на загадочную Дверь. Особым жестом передаю командование Галею. Тот тут же выкрикивает первый приказ — держаться в отдалении от пентаграмм. Для большинства Рыцарей Излома, которые прибыли на отражение этого Прорыва, подобное распоряжение избыточно, но для новичков и свободных рейгов оно было нелишним.

Всё глубже и глубже погружался в себя, но артефакт молчал. Неужели я ошибся, и Дверь никак не связана с Прорывами? Только нашел за что зацепиться и теперь все начинать сначала? Но эти мысли не успели меня захлестнуть, артефакт в часах “дёрнулся”, словно попытался разорваться на множество частей, указывая тем самым на множество направлений. Одновременно с этим кровавые рисунки вспыхнули багровым огнем и выплеснули из себя каждый по толпе каких-то мелких чудовищ, после чего пентаграммы погасли и исчезли. С исчезновением нарисованных багровых звезд тут же успокоился и артефакт в часах.