Дело о настойчивом привидении

22
18
20
22
24
26
28
30

— Придется тебе, дорогой племянничек, обзаводиться подружкой!

— Ой! Зачем?

— Затем, что была. Благородные леди, конечно, любят хорошеньких мальчиков, но еще больше они любят сплетничать о молодежи.

— Но... вдруг она... эта подружка... захочет...

— Что захочет? Переспать с тобой? Ничего, найдем такую, которой нравится, что ты не тащишь ее в постель на первом свидании. Впрочем, это сейчас не важно. Пока ты распивал чаи с благородной леди, я успел и в полиции побывать, и об обеде позаботиться. Сейчас поедим и снова сходим к склепу. Не нравится мне полицейский вопрошающий. Мастер мертвых в Привокзальном участке сейчас толковый, но от него тут проку мало...

Астралия вопросительно взглянула на мастера Вивелли.

— Хочешь спросить: почему? А подумай сам.

— Потому что склеп уничтожил посмертный энергетический конструкт. Так?

— Все верно.

— То-то на двери не было никаких магических запоров! Их склеп тоже уничтожит?

— Верно, малыш. Мне удалось встроить в гранитную кладку, из которой сложен склеп, и в саркофаг структуры, которые уничтожают любые плетения. Так что там — просто замок. Впрочем, я не думал, что кто-то захочет туда залезть. Там же нет ничего ценного! Только камень.

— А если бы какой-нибудь сумасшедший решил вскрыть саркофаг, чтобы высвободить проклятие лорда Оортона?

— Очень оригинальный и довольно мучительный способ самоубийства. Впрочем, от психов можно ожидать чего угодно. Но в этом случае я бы ощутил вмешательство и постарался бы быстренько все вернуть на место. К тому же вскрыть саркофаг непросто, а мои вязи можно уничтожить, только разобрав по камешку весь склеп. В общем, ешь и одевайся теплее, так, чтобы можно было провести на улице несколько склянок.

***

Искусство мага-вопрошающего состоит в том, чтобы понять, что происходило с той или иной вещью. Неживые предметы тоже имеют память. Правда, воспринимают мир они совершенно не так, как разумные. Если вопрошающим становится тень, то задача немного облегчается. Свойство теней — самим на время становиться неживыми предметами, сливаться с ними сознанием. Однако тут важен опыт, позволяющий «переводить» воспоминания предметов в понятную разумным форму. У Астралии такого опыта было немного. Поэтому она, осмотрев дверь склепа, неуверенно сказала:

— Вроде бы открывали отмычкой. Металл цеплял внутренние пластинки замка совсем не так, как ключ. Их даже перекосило, но они все же сдвинулись с места, потому что давили очень сильно...

Мастер Вивелли хмыкнул и с подозрением посмотрел на замок:

— Все же я прав. А этот самонадеянный болван из участка заявил, что, раз замок сложный, из мастерской самого Барада Варина, то и открыть можно только ключом. Ну, или подделкой. И все лез ко мне с вопросами, не терял ли я ключи...

— Но я... — растерянно промямлила Астралия.

— Ты, Страл, скорее всего, прав. Потому, что я знаю, что не терял ключи, — недовольно поморщился мастер Вивелли. — Лучше попробуй определить, когда вскрывали замок.