НИИ ядерной магии

Девушка зарделась и поспешила отвернуться, чтобы Александр не заметил её румянец. Хотя, если бы она этого не сделала, то заметила бы, что в теплице есть две пары алых щёк. Но оба они — и Фима, и Александр — радовались, что второй ничего не заметил.

Девушка осторожно опорожнила галоши, пройдясь вдоль рядов с ароматными яркими цветами и с наслаждением ощутила, как Иван-чай благодарит её за такой прекрасный и редкий дар.

Вода, которая участвовала в колдовстве — и, что важно, в добром колдовстве — обладала удивительной целебной и питательной силой. Фима давно уже поняла, что её редкие акты неповиновения, касающиеся стирки, расценивались вселенной, как колдовство доброе. И если оставалась какая вода, откладывала про запас. Мало ли когда пригодится.

«Нужно будет почаще так делать», — подумала она, любуясь цветами.

— Красота, — сказала она, не оборачиваясь.

— Ещё какая, — подтвердил Александр, глядя на девушку.

Он знал, что сегодня у Фимы начинается новая жизнь, и, хоть и не хотел себе в этом признаваться, расстраивался из-за её отъезда. Да, первое время она будет возвращаться домой на выходные, но лишь вопрос времени, когда время в деревне сократится до праздников, а позже и вовсе до звонков с поздравлениями. Лишь вопрос времени, когда она кого-то встретит.

Александр мягко скользил взглядом по юной ведьме: свои тёмно-каштановые волосы она убрала в небрежный хвост на затылке, пряди ниспадали, что называется, кто в лес, кто по дрова. Какая-то часть волос её запивалась в тугие локоны, а какая-то была пушистой и бесформенной. Но в сумме такие небрежные причёски очень Фиме шли.

Песочные, почти жёлтые глаза особенно выделялись на фоне её смуглой кожи, маленькие пухлые губки смотрелись аккуратно и по-кукольному. Сама Арифметика была высокой — хоть и не такой, как сам Александр — и угловато-худой, но поджарой и спортивной. Что ж, ежедневные работы в полях и уход за скотиной — это отличные тренировки, чего уж говорить.

Она оделась в длинное простое платье в пол и накинула сверху плотную рыжую куртку с кучей карманов и кнопок. Куртка была велика, и Александр знал, почему. Знал, что когда-то эта вещь принадлежала другому, очень важному для Фимы человеку. Поэтому размер её совершенно не волновал. Хотя Александр и не знал, кому именно.

— Во сколько твоя электричка? — парень заставил себя перевести взгляд. Он уже чувствовал осуждение от цветов и терпеть этого не мог.

— Только что уехала, — девушка улыбнулась и обхватила себя за плечи. — Можно я тут подожду следующую?

— Мы можем нагнать её на следующей остановке!

— Да не парься, — она, наконец, обернулась к нему, и не смогла скрыть тревогу в глазах. — Я просто с тобой тут подожду, можно?

Сердце Александра пропустило первый удар, второй. Но потом он представил, как испугается Фима, если он упадёт тут замертво, что пришлось сердце завести.

— Тогда я сделаю нам чай, — сообщил он и поспешил покинуть теплицу, пока цветы не начали вслух говорить о том, какой он тюфяк и размазня.