– Ну что, Рок, пошли, нам ещё на рынке торговаться за барахлишко это, – как ни в чём не бывало произнёс друид, выходя из тупика.
– Это ща ваще чё было?
– Это ща ваще была мылыция, или полыция, сего зело милого града. Видишь, Рок, какие тут милые дяди, блюдящие… блядящие… блюдущие правопорядок. Пришёл, бздынь, ушёл, а уровень преступности неуклонно падает и падает.
– Он его штырём к стене пришпилил…
– Ой, хорошо, не падает, но неуклонно снижается, как и их желание грабить караваны.
– Нам туда, налево, там рынок.
– О’кей. Ато, кстати, советовала с ними особо не грызться. Ребята тут суровые, шо челябинские унитазы. Они, кстати, отвоевали на таких соревнованиях право властвовать в этом городе.
– Кто? Унитазы?
– Нэ, эти суровые парни. Это было во времена независимости данного града, так что они хоть и будут выступать, но такой жирный куш нам уже не светит. В общем, присмотрись, они, да и большинство здесь, наши потенциальные противники. Вот, кстати, и пришли. Ищем вывеску с оружием или кузнеца там какого.
– Вон, пошли, там наковальня виднеется.
– Хм, странно, Рок, ты видишь кого, может, продавец отошёл? Эм, Ро-о-ок…
– Он разговаривает…
– Кто?
– По-моему, этот меч, на краю прилавка.
– А ну дай подойду, а то чёт далеко стою. Так-с, слушаю…
– Эй вы, брат что-то будэтэ? Я вас уже второй раз спрашиват.
– Ты смотри, действительно разговаривает и даже торгует помаленьку.
В этот момент из угла огромного прилавка с оружием вальяжной походкой вышел дварф, видимо стоявший как раз напротив «разговаривающего» меча, но за счёт высоты прилавка совершенно скрытый с глаз.
– Рок, если ты никому не расскажешь, то и я нем как рыба.
– О’кей, тайна умрёт со мной.