– НАРУШИТЕЛЬ! НАРУШИТЕЛЬ! НАРУШИТЕЛЬ! – завопила драконья сигнализация.
– Опять, – вздохнул Мэттью и снял с гольфкара рацию. – Лунокрушила, скажи Когтию, что мы в курсе! – гаркнул он. – Мы сами эту нарушительницу сюда и привели!
– БЛАААРГХ! – согласилась рация, и несколько мгновений спустя рёв стих.
Зои вцепилась покрепче в поручни, и гольфкар помчался вниз по холму, вокруг озера и к юрте йети. Толпа, которая собралась посмотреть на суд, оказалась больше, чем ожидала Зои – несколько русалок тоже решили прийти. Посреди них стоял король Кобальт, как всегда внушительно-высокий и величественный, и крутил в руках трезубец.
– Отец Блу вздумал, что должен быть судьёй, – шепнула Зои Логану. – Поскольку он, судя по всему, «самая царственная персона на материке». И он не слишком обрадовался, когда АЗСС ему отказали.
Похожий на фламинго судья сидел за столом лицом к юристам. Он вертел длинной шеей, наблюдая за противостоянием Руби и Рансибла как за матчем в пинг-понг. С краю расположились присяжные, выражения лиц которых разнились от скучающих (Огнебелла) до крайне скучающих (Сапфир). С другой стороны сидел закованный в цепи и поникший Скреб. Рядом с ним в защитном костюме без шлема, но с электрошоком стоял отец Зои.
А рядом со столом обвинителя зловеще стояла фигура в маске и чёрной одежде с поднятым капюшоном. Зои прошило дрожью даже от одного его вида издалека.
– Незачем вам ещё время! – закричал Рансибл на Руби. – У вас нет никаких свидетелей! И улик нет! – Он ткнул пальцем в цилиня, которая мирно стояла рядом с судьёй. Рог у неё всё ещё светился синим. – Цилинь знает, что он виновен, так смиритесь уже!
– Мы уже представили суду теорию о том, что цилинь чувствует его вину за овец и не может определить, в чём конкретно он виновен! – завопила в ответ Руби. – И свидетель у нас, возможно, появится, если перестанет самосжигаться каждый раз, когда к нему подойдёшь. Нужно заставить феникса дать показания, прежде чем закрывать дело.
– Вполне может быть, что он и во время убийства был горсткой пепла, – рыкнул Рансибл. – И тогда он ничего не знает, а даже если скажет, что знает, верить на слово ему нельзя. – Зои заметила, что брови у агента стали кустистее, чем обычно – а зубы, кажется, немного удлинились и заострились? Винить его, впрочем, было сложно. Разговоры с Руби всегда так бесили Зои, что она и сама бы после них каждый раз обращалась в волка, если б могла.
Делия положила ладонь Рансиблу на плечо, пытаясь его успокоить, но тот вырвался.
– Мы не знаем этого наверняка, – заметила Руби. – И ещё нужно проверить перья. У нас есть основания полагать, что они вовсе не принадлежат Пелли…
– Да, и изложить эти основания суду вы отказались! – сказал Рансибл и выразительно вскинул руки, будто спрашивая судью «нет, вы можете в такое поверить?».
– Судья Мартиндейл, мы лишь просим отсрочку в три дня, чтобы… – начала Руби.
– Стойте! – крикнул Мэттью. – Остановитесь!
Все разом обернулись, и Зои вдруг ощутила себя так, будто оказалась в ночном кошмаре, где должна была произносить речь перед миллионом зрителей, но проспала, выбежала на трибуну в пижаме и забыла, что говорить.
Мэттью стащил свёрток с гольфкара и поволок к судье. Логан с Зои встали по обе стороны от него, и тогда Мэттью демонстративно развернул одеяло, под которым обнаружилась спящая золотая гусыня.
Из толпы зрителей и присяжных послышались изумлённые ахи.
– Труп Пелли! – взвизгнула Сапфир.
– Да нет, нет, она жива! – завопила Зои, перекрикивая шум. – Просто спит! Её похитили!
ebooksa