— Мам…
— Ну да, у тебя не настолько плохой вкус.
Мы дошли до кухни. Бабушка забрала ведро с молоком химеры и пообещала приготовить пирог к ужину.
Кухня еще больше преобразилась. Появилась полка, по которой расползся сервиз с мелкими розочками и золотыми каемочками, а еще какие-то полотенчики, прихваточки и кружевные занавески на окнах. Ух.
Альберта втянули в обсуждение меню предстоящего семейного ужина, а я почувствовала, как в висках начинают дудеть трубы приближающейся головной боли, и вышла на улицу.
Добрела до кресла-качалки и рухнула на гостеприимные подушки. Глядя на багровеющее небо с лиловыми облаками, качнулась раз, другой.
Ксенофонт появился совершенно бесшумно и запрыгнул мне на колени. Посмотрел долгим взглядом, медленно моргнул.
Я гладила кота и думала, что делать со свалившимися внезапно родственницами. А что будет, если они прознают про мага, привязанного к башне? Вот будет зоопарк. Тут такое начнется, что страшно даже вообразить.
— Ксенофонт. Нужно что-то делать… И быстро.
Котище перевернулся три раза и устроился у меня на коленях. Он собирался вздремнуть, пустив все на самотек. Помощи от кота никакой. И спросу никакого.
В хижине гремело, кипело и пыхтело. Стены едва могли сдержать напор чар, творимых бабушкой и матушкой.
И тут у меня впервые случился приступ пророческих видений. Сначала зачесался лоб. И мне бы сообразить, что это верный признак готовности третьего глаза устремить взор в будущее, но я проявила беспечность. До этого момента мне не доводилось "заглядывать за пелену грядущего". Но тут мой беспокойный дух рванулся из тела и воспарил, преодолевая условности времени и пространства.
Я ясно увидела себя сидящей за столом, на котором громоздились старомодные бабушкины тарелки и целый арсенал с вилками, ножами и ложками. Безупречная сервировка позволяет любой скандал представить в приличном свете.
А скандал грядет. Слева и справа у меня по ведьме, от любопытства их носы выглядят особенно заостренными. Крыша слегка сотрясается от того, что по ней уже восьмой круг пробегают обезьяны. Разминка у них вечерняя. Потревоженные пауки на чердаке торопливо сворачивают свои паутины, чтобы найти местечко поспокойнее. Мудро с их стороны.
Это было затишье перед бурей, удушающая пауза в беседе, после которой всегда следует ужасный словесный залп.
Моя бесплотная сущность, наблюдающая за этим безобразием, сжалась в предвкушении. Кто же нанесет удар? Но я, сидящая за столом, постаралась направить беседу в безопасное русло.
— То есть вы обе на ножах… с этим… Молчаливым?
— О да. Он в моем списке. Настоящий ведьмоненавистник. — Мама взяла с тарелки помидор. — Кстати, нет смысла выращивать их такими большими. Оборотень с трудом справился. Столько времени ушло, чтобы порубить один томат. И некрасиво получилось.
Она скорбно покачала головой. Ха. Ее принцип в управлении слугами сводился к одному: пусть мучаются, это же их работа. Так что такая показная забота выглядела подозрительно. Альберт, который как раз готовился раскладывать основное блюдо, весь подобрался. Представляю, что он думает: к одной ведьме прибавилось еще две. И каждая так и норовит загрузить.
Бабуля заставила его раз шесть передвинуть тяжеленный сундук.
ebooksa