Мое чужое сердце

— Что?! Шамров мне ничего не рассказывает. Как я могу понять, что у вас там за Апокалипсис?

— Представь, что отныне на вечернюю пробежку с Джоем ты будешь выходить в сопровождении нашего человека.

— Шутишь?

— Не-е-ет. Сейчас идет передел территории. Собираются, эм… подвинуть одного человечка, из-за которого уже начались терки. Каждый выискивает друг у друга слабые места. Так как у Шамрова нет родных, а единственным близким человеком являешься ты — сама подумай, кто попадет под раздачу в первую очередь? Через тебя прижмут его. Короче говоря, вытянув тебя из одной кабалы, он попал в другую.

— И что, так будет теперь всегда? А как же мой годовалый брак?

— Не всегда. Пока не решиться вопрос с Руставским. Потом всё станет на прежние места, но уже с новыми именами, должностями, территориями. Пока всем стоит быть предельно осторожными. Советую всё же ночевать сегодня дома. Не беси его ещё больше. Он и так на взводе. Ты мотаешь ему нервы, а он отрывается потом на нас.

Я и не думала, что всё так сложно и… страшно. Обидно, что Влад не соизволил снизойти до объяснений. Глядишь, всего «этого» и не было бы.

— А этот Руставский, что за птица?

Незаметно, Мишка подъехал к моему дому и остановился недалеко от подъезда.

— Вот этого уже тебе знать не стоит. И так наговорил лишнего. Помни, Шамрову ни-ни.

— Да поняла я, поняла. Тогда ещё один вопрос: эта Люба…

— Боже-е, — протянул он, закатив глаза. — Стася, я тебе о чем, а ты мне о чем?

— Мне важно знать…

— …что? Было ли у них что-то до тебя? Какая разница? Ну, повертел пару раз на х**, что с того? Вас, баб, хрен поймешь. Всё вам не то, всё вам не этак.

Я опешила от подобной откровенности. Не об этом хотела узнать, но такой ответ тоже подойдет.

— Что же, спасибо за вводную лекцию в мир Шамрова. Обещаю хранить молчание до последнего вдоха и быть пай-девочкой.

Мишка хмыкнул, недоверчиво покосившись на покаявшуюся меня. Ему слабо верилось в мою повинность. Его проблемы. Пообещала, значит сделаю. Но прощать Влада так быстро не собиралась. Я его вообще не собираюсь прощать! Слишком зла. До сих пор трясет. Как вспомню сиськи этой девахи — сразу становится плохо. Не-е-ет, тут нужно время, чтобы проглотить и переварить.