— За те копейки, что ты получаешь, туда вообще стоит ходить раз в месяц.
Я улыбнулась, потянувшись за сумкой:
— Это точно.
— Хочешь, поедем вместе к кардиологу?
— Я сама. Макс отвезет меня. — Как же не хотелось уходить, но встречу не перенести. У Матвея Александровича и так каждая минута расписана. Посмотрела на часы и, скрипя сердцем отметила, что уже опаздываю. — Так что давай, целуй меня поскорее, и я побежала.
Влад слегка наклонился, поравнявшись со мной глазами:
— Целую… — поцеловал, не упустив возможность подразнить языком. — А теперь беги, — произнес с придыханием, — не то я за себя не ручаюсь.
— … а кто-то мне обещал, что пригласит на свадьбу, — запричитал Матвей Александрович, после завершения всех процедур. То, что я замужем, он определил сразу, стоило только колечку заиграть на солнце, однако профессионально промолчал. Терпения его хватило до тех пор, пока ассистировавший ему коллега не оставил нас одних в просторном и довольно уютном кабинете. Я испытала невероятный стыд, запоздало сообразив, что стоило снять обручалку ещё на улице. Теперь сидела, пунцовая от смущения и прятала взгляд. А ведь было дело. Хотя… тогда я чего только не обещала. Сейчас же безмерно радовалась, что с сердцем всё в порядке, показатели в норме, отклонений не наблюдалось. Всё остальное… сущие мелочи.
— Вы не поверите, но на моей, эм… свадьбе даже матери не было.
— А что так? Настолько запретная любовь? — Захарченко поудобнее уселся в кресле, поедая меня заинтересованным взглядом.
Я бы сказала, что определение «обезбашенная» подошло бы больше, но благоразумно прикусила язык:
— Нет, ну что вы, не настолько же. Просто… всё произошло так неожиданно. Сама была в шоке.
Кардиолог понимающе кивнул, будто каждый день сталкивался с подобными объяснениями. Я поправила рукава теплого платья и прикусила губу, не зная, как озвучить не дающий покоя вопрос.
— Матвей Александрович, я хочу кое о чем вас попросить.
— Конечно, милая. Чем смогу, как говориться.
Я посмотрела в окно, собираясь с мыслями, и почувствовала, как непонятное предчувствие зарождается где-то глубоко внутри:
— Помогите найти родителей девушки, ставшей для меня донором… Только умоляю, не говорите, что это запрещено.
Захарченко вздохнул, откинувшись на спинку кресла, и переплел длинные пальцы:
— Не то, чтобы запрещено. Просто… два года уже прошло. Даже не знаю, есть ли доступ к данным.
— Есть! — воодушевилась я, не встретив с его стороны отговорок. — Двадцать первый век. Все данные на электронных носителях или в базах. Вы только помогите с фамилией. Адрес я и сама найду. Прошу, для меня это очень важно.
ebooksa