— Не обманываешь?
Вот как ей удается заглянуть в самую душу, а? Чувствовал себя моральным уродом.
— Нет. Говорю, как было.
Стася расслабилась. Если Влад так говорит, значит так и есть. Неловко улыбнулась.
— Я даже не знаю, как отблагодарить тебя.
— Брось. Мы теперь не чужие друг другу люди. Не забывай об этом. Хорошо? А сестра пускай держится подальше от подобных заведений — это будет лучшей благодарностью.
За прошедший день он успел соскучиться. Как бы нелепо это не звучало. Устал прятаться. И морально, и физически.
С переброшенной через плечо длинной косой, в простеньком вязаном свитере она выглядела такой невинной и так по-домашнему. А ведь ещё недавно, в облегающем коротком платье, подчёркивающим стройные ножки и с распущенными волосами была такой сексуально-вызывающей. Все присутствующие пялились на неё и ему хотелось укрыть её от этих жадных, пошлых взглядов, спрятать так надежно, чтобы не одна человеческая душа не смогла узнать о её существовании.
Пытался сдержаться, но внутренний тормоз не сработал. Ладони сами потянулись к ней. Подбородок уперся с шелковистую копну волос, руки прижали к себе, и стало так легко. От её дыхания по спине прошлась волна мурашек. Чувствовал, как тепло обволакивающими потоками вливалось в него и согревало изнутри.
Отстранился. Снова переступил черту им же начерченную.
— Уже поздно. Поехали домой.
Стася отступила на один шаг назад и упёрто заявила:
— Я никуда не поеду. Хочу быть рядом, когда она проснется. Ну пожалуйста! — взмолилась. — Разве я многого прошу?
Влад сдался. Разве ей можно отказать. Да и не хотел выставлять себя настолько бессердечным.
— Хорошо. Тогда на девять утра будьте готовы. Отвезу вас к матери, как и обещал.
Стася впервые искренне улыбнулась. Улыбка у неё особенная: лучистая, добрая. Пускай чаще улыбается, ей очень идет.
— Если хочешь, можешь остаться тут. Заночуешь в моей комнате.
— Нет! Спасибо, конечно, но я лучше поеду домой. Не хочу стеснять, — и в подтверждение своих слов направился к двери. — Ложись спать, уже поздно! — бросил через плечо и, не дожидаясь, пока Стася закроет за ним дверь, начал спускаться по лестнице, унося подальше ноги от столь явного соблазна.
— Спокойной ночи, — бросила она в спину.
— И тебе…