— Скажешь ещё. Это ты понял исходя из его действий?
На другом конце связи вздохнули:
— Тебе лучше не знать, из чего я это понял. Просто будь осторожна. Хорошо?
Я пообещала. Вот только уже было поздно. Я сама заболела и мучилась от ломок под названием «любовь». Если Коновалов испытывал хотя бы сотую долю того, что я чувствую к Шамрову — тогда мне его искренне жаль. Это настоящие пытки.
Перед тем, как попрощаться, он рассказал, что его оставили при «должности» и что Хмурин прекратил дуться. Ну что же, уже неплохо. Боялась, что Шамров перекроет ему доступ к подобному заработку. Наверное, он руководился принципом, что врагов нужно держать как можно ближе к себе, чтобы иметь возможность контролировать. Я только одного ожидала с тревогой — появления на работе своего воздыхателя. Не представляла, как можно будет ужиться с ним, не вызвав озлобление Влада. Он и так в прошлое воскресенье открыто заявил о своем нежелании видеть меня на прежнем месте, и пообещал помочь с переводом в отделение терапевтического профиля. Я тогда закатила такой скандал, что ему мало не показалось. Уж что-что, а я сама решу где, когда и с кем работать. Добродетель выискался. Видите ли, ему не по себе от того, как я устаю. В общем, немало нервов мне попортил. Но я всё же отстояла свою точку зрения и дала понять, что подобного вмешательства не потерплю. Знала ведь, что движет им не столько беспокойство обо мне, как сама мысль обо мне и Димке в одном ключе.
— Не боись, — ответила я тогда на его гневную отповедь, — с рогами ходить не будешь. Я помню о твоих страхах. И вообще, это я должна переживать.
— С чего вдруг? — ещё так удивился, прям не могу. Актёрище, блин.
— Потому что это не я прихожу домой после полуночи и не я пахну женскими духами!!!
Наконец выговорилась. Полегчало. Пофиг, что спалилась. Совсем не переживала по этому поводу. Да! Я ревнивая до умопомрачения и готова лезть на стену от ненавистного чувства. Ничего с собой поделать не могла. Пускай реагирует, как хочет. Всего лишь посчитала своим долгом предупредить:
— Если ты ходок «налево», то и я послушницей быть не собираюсь.
Влал бодро шагал в ванную, но услышав это предложение застыл. Как же его перекосило. С остервенением стянул тёмно-синий свитер и швырнул в дальний угол. Ещё немного и из ушей повалит пар. Я благоразумно ретировалась на кухню под предлогом готовки ужина. Внутри всё бушевало и тряслось от адреналина. Так и не поняла, чего испугалась больше — оголенного торса или сверкнувших гневом глаз.
Глупая, надеялась, он не последует за мной. Ага. Не тут-то было. Стоило только спуститься на первый этаж, как меня настигли, с силой вжали в стену и, заломив руки, подняли высоко над головой. Я предприняла попытку вырваться. Влад возвышался надо мной, словно скала и я с вызовом посмотрела на него.
— Во-первых, — начал он, едва справляясь со злостью, — я тебе не изменяю. — На это предложения я только хмыкнула, ударив его ногой по голени. Он сдавлено выругался и, перехватив запястья правой рукой, левую завел под мои волосы, обхватив затылок пальцами и слегка надавил, заставляя установить с ним зрительный контакт. — Во-вторых… Инга, дочь Варланова, как бы это сказать… любит обниматься при встрече.
— Ну-ну. Отличная отмазка. Возьму на заметку. Судя по стойкости запаха, вы обнимаетесь с утра до вечера.
Влад молчал, продолжая удерживать меня на месте и сверля глазами. Я же остро ощущала жар, исходивший от его тела и нежное, едва уловимое поглаживание сжатых запястий. Он будто извинялся за причиненную боль. Безумно захотелось привстать на носочки, обвить его ногами и прижаться настолько сильно, чтобы стать единым целым. А ещё было обидно, что кому-то позволено всё, а кому-то — кукиш. И тут, неожиданно вспомнила об обещаннии, данном Маринке неделю назад.
— Значит так, Шамров, — постаралась не обращать внимание на его полуулыбку и насмешливый взгляд, — в пятницу вечером я иду с друзьями в клуб и…
— … значит так… Шамрова… — перебил меня, вмиг напрягшись. — Никаких клубов.
Услышав такое заявления я принялась вырываться пуще прежнего:
— А тебя никто не спрашивает. Я всего лишь уведомляю.
— Нет!!!
ebooksa