В одном из них говорится о новом вине, которое не следует вливать в старые мехи (Мф. 9:17; Мк. 2:22; Лк. 5:37). Под новым вином, согласно единодушному мнению толкователей – как древних, так и новых, понимается учение Иисуса, под ветхими мехами – те старые формы, которые восходят к закону Моисееву, но оказываются для этого учения слишком тесными.
Святитель Иоанн Златоуст
Изречение о книжнике, подобном хозяину, выносящему из сокровищницы своей новое и старое, по-видимому, стоит в одном ряду с этим и другими подобными высказываниями. По мнению Иоанна Златоуста, в словах о книжнике, наученном Царству Небесному, подчеркивается ценность Ветхого Завета:
Видишь ли, что Христос не исключает Ветхий Завет, но хвалит и превозносит, называя его «сокровищем»? Итак, несведущие в Божественных писаниях не могут быть названы людьми домовитыми: они и сами у себя ничего не имеют, и у других не просят взаймы, но, томясь голодом, нерадят о себе. Впрочем, не они только, но и еретики лишены этого блаженства, потому что из сокровища своего не выносят ни старого, ни нового. У них даже нет старого, а потому нет и нового. Точно так же не имеющие нового не имеют и старого, но лишены и того и другого, потому что новое и старое соединено и связано между собою[138].
Поучение в притчах, несомненно, должно было удивить слушателей своей новизной. Необычной была форма, в которой оно было изложено. Не менее необычным было содержание, спрятанное за сравнениями и уподоблениями, за образами из повседневной жизни и за таинственным, постоянно повторявшимся словосочетанием «Царство Небесное».
Иисус сознавал новизну Своего учения, но при этом не уставал подчеркивать его преемственность от учения пророков. Ветхий Завет с его строгостью, мудростью и глубиной был дорог для Иисуса. Свои поучения Он воспринимал как вклад в ту сокровищницу, в которую до Него складывали свое духовное богатство пророки, мудрецы и книжники народа израильского.
Эту преемственность прекрасно уловил апостол Павел, который утверждал, с одной стороны, что миссия Иисуса является прямым продолжением миссии ветхозаветных пророков (Евр. 1:1–2), а с другой – что в Самом Иисусе
Глава 3
Другие галилейские притчи
В предыдущей главе мы рассмотрели восемь притч, произнесенных, согласно Евангелиям от Матфея и Марка, в течение одного дня. В настоящей главе будут рассмотрены еще четыре галилейские притчи: о детях на улице, о двух должниках, о заблудшей овце и о немилосердном заимодавце.
1. Дети на улице
Небольшая притча о детях на улице в Евангелиях от Матфея и Луки отнесена к тому периоду служения Иисуса, когда Иоанн Креститель уже был заточен в темницу, но еще не был обезглавлен. Поводом к ее произнесению становится посещение Иисуса двумя учениками Крестителя, которых тот посылает спросить:
После ухода учеников Иоанна Иисус обращает к народу поучение, в котором говорит о значении Крестителя: он – больший из рожденных женами; он – больше, чем пророк (Мф. 11:7-13; Лк. 7:24–28);
Иоанн Креститель
Будучи частью поучения, посвященного Иоанну Крестителю, притча завершается комментарием, в котором Иисус протягивает нить от Крестителя к Самому Себе:
Текстуальные расхождения между версиями Матфея и Луки незначительны. У Луки (Лк. 7:31–35) несколько иначе сформулирован зачин притчи:
«И оправдана премудрость делами ее»[140]. Древним толкователям фраза известна именно в том варианте, в котором она присутствует у Луки[141]. Предположительно,
Выражение γενεά ταυτη, обычно переводимое как «род сей», можно перевести как «это поколение». В устах Иисуса данное выражение имеет устойчивый отрицательный смысл: Он называет поколение Своих современников родом лукавым, прелюбодейным и грешным (Мф. 12:39; Мк. 8:38; Лк. 11:29).
Явление Христа народу
ebooksa