Амарант

На лужайке перед домом хаотично расположились несколько полицейских машин. У почтового ящика стояла «скорая помощь», заехав одним колесом на тротуар. Мигалки были выключены, сирена молчала, суеты не наблюдалось. Данте почувствовал — случилось что-то страшное. Он вошел в дом, и никто его не остановил.

Внутри было полно полицейских. Одни что-то записывали, другие осматривали дом, третьи негромко переговаривались. Желтая лента с черной надписью резко выделялась на фоне голубых тонов прихожей. Она крест-накрест перегораживала вход в гостиную.

Дородный мужчина с шикарными усами заметил Данте и направился к нему. Полицейский мундир едва сходился на объемистом животе, казалось, чуть более глубокий вдох, и пуговицы посыплются на пол.

— Что тут случилось? — не дожидаясь приветствия, спросил Данте.

— Меня зовут Карлос Гонсалес. А ты — Данте. Ты ведь их сын, верно?

Данте кивнул.

— Тебе не стоит быть здесь. Есть у тебя какие-то родственники, к которым ты можешь поехать?

Данте отрицательно помотал головой. Позже он вспомнил о дяде, но тогда все мысли куда-то улетучились. Он не смог бы сложить два и два, настолько страшно ему стало. Живот сводило мучительными спазмами, в желудке вертелась глыба льда. Он бы согнулся от боли, но тело перестало слушаться.

— Ни теть, ни дядь, ни двоюродных сестер, ни бабушек с дедушками? — продолжал спрашивать полицейский.

Почему он интересуется родственниками? Что произошло? Куда подевались родители?

— Что тут случилось? — Данте сорвался на крик. — Где мама и папа?

Он решительно двинулся к желтому заграждению, но Карлос положил руку ему на плечо.

— Сынок, думаю, тебе не стоит туда заходить.

Данте вырвался и нырнул под ленту.

Минуту спустя он выскочил оттуда и, тяжело дыша, прислонился лбом к зеркалу в прихожей. Они были мертвы. Хватило одного взгляда, чтобы это понять. Кто-то проник в дом и убил их. Они мертвы. Мер…

— Нет! — заорал Данте, ударив кулаком по зеркалу. Стекло треснуло, вверх зазмеилась трещина. По костяшкам потекла кровь — он здорово рассадил руку. Но тогда это не имело значения. Его мир рухнул в одно страшное мгновение, и хуже всего было то, что Данте не знал, что же теперь делать.

И тут Данте увидел его.

Рядом с зеркалом, на одноногом столике стояла старинная ваза из тонкого фарфора. Мать хранила ее как память о бабушке, но никогда не наливала туда воду — ваза была слишком хрупкой, чтобы выдержать ее вес. И тем более Кармен никогда не ставила туда цветы.

Но в тот день там стоял цветок.

Ярко-розовые мелкие соцветия были собраны в пушистые колоски. Их было множество, они тянулись к потолку, как пальцы поднятой вверх руки. Ромбовидные зеленые листья выбивались из горлышка и стрелами торчали в разные стороны.