Астролягов поставил обои из «Города грехов». Беспорядочно разбросанные иконки расставил ровно по периметру. Стёр влажными салфетками грязь с клавиатуры и мышки, отчего компьютер утратил видимые следы принадлежности к бывшему хозяину, и стало можно осваивать потаённые залежи ферромагнитного нутра.
— Читай пока самотёк, — посоветовал Игорь, который был ведущим редактором отдела. — Непрошенные авторы без устали шлют нам с любовью написанный кал. Его ты и будешь осваивать. Отвечать на электронные письма пока не нужно, им робот сразу ответил, чтобы ждали два месяца. Потом напишешь отказ, по истечении срока. Пиши, если рукопись будем брать, но сначала отправь её мне на одобрение. Первое время так будем работать, потом шеф в тебя поверит, и будешь всё делать сам. Нашим постоянным авторам я всю движуху скажу, они меня знают. Объясню ситуацию, а дальше ты войдёшь в курс и постепенно подключишься.
— А если они мне напишут? Что отвечать, я ж не в курсе, какие у нас планы на их романы?
— Напишут — отвечу! — дерзко сказал Тантлевский. — Ты пока начинай с новых авторов, так легче будет сохранить издательскую иерархию. Субординация — наше всё.
— Как же! С авторами мы работать умеем, у меня даже фотографии есть, — многообещающе отозвался третий постоянный редактор.
Григорий Терещенко занимался «фантастикой ближнего боя». На стене поверх его головы висел самый настоящий кусок кумача с производственным лозунгом «От качества — к тиражам!», а над столом витал густой дух сталкеров в постапокалиптическом мире, где суровые мужики в камуфляже травят байки у костра из обломков мебели, пьют чистый спирт и закусывают патронами. Сам Григорий в милитари не одевался. Высокий, под метр девяносто, костистый и широкоплечий, он носил пижонский серый френч, в какой одевается депутат Государственной Думы, когда хочет казаться патриотом. Он стригся под Керенского, и не сильно короткий ёжик волос торчал стоймя. Иногда Григорий проводил по ним ладонью, словно стряхивая пыль, и жёсткие волосы распрямлялись, как обрезанные струны. В тёмно-зелёных глазах плескалась желчь. В книжном бизнесе он крутился с девяностых и ничего хорошего от авторов не ждал.
Ещё в отделе числились два редактора на удалёнке, которые не хотели каждый день ходить на работу и предпочитали осваивать рукописи дома, пусть за меньший оклад. Один занимался попаданцами, другой — магией и драконами. Астролягов их пока не встречал.
Сам Игорь Тантлевский отвечал за фантастику широкого профиля. Звездолёты дальнего поиска, лунный трактор, кибер-панк, морские чудовища, альтернативная история и политические грёзы буйных творцов составляли его анклав.
— Моя епархия — то, чего нет, — объяснил он Алексею. — Если нам присылают роман про заговор франкмасонов, у которых машина времени и они задумали убить товарища Сталина, это ко мне. Если франкмасоны без машины времени, а просто строят козни, это к тебе.
— Если франкмасоны взорвали атомную бомбу и предались каннибализму, тогда ко мне, — добавил Григорий.
— А если будут тамплиеры? — спросил Алексей.
— Тогда в дурку, — отрубил Григорий. — Тамплиеры есть первый признак помутнения рассудка.
— Тамплиеров не берём, — поставил точку Игорь. — Они себя скомпрометировали. Все дураки со слабой фантазией хватаются за тему тамплиеров. Они думают, это очень оригинально. В результате, выпущено столько барахла, что читатель, завидев слово «тамплиер», хватается за сердце и бежит из магазина сломя голову. Это никуда не годится. Нужно, чтобы хватался за кошелёк и мчался к кассе.
Григорий воздел указательный палец, сказал с упором и назиданием:
— Тамплиеры — застарелая язва литературы, об этом ещё Умберто Эко писал. Только в Европе ими перекормили публику гораздо раньше, а в Россию эта зараза пришла в девяностых. Но тамплиеры — маркер теперь и у нас. Наравне с загадкой гибели группы Дятлова.
— Знаю, писал про них статью на разворот «Ночь на горе Мертвецов».
Коллеги захихикали.
— Кстати, я и про тамплиеров отписывался, причём, в обе газеты.
— А ты ценный сотрудник, — заметил Игорь. — Как человек одной с ними крови, сможешь отметать идиотов на дальних подступах.
Просвещённый Астролягов немедленно заработал. В компьютере предшественника было несколько поддиректорий с романами. Если лаконичность названия папки «Читал» не требовала изучения содержимого, то папки «Насущный самотёк» и «Перспективный самотёк» по смыслу для непосвящённого посетителя мало чем отличалась от папки «Нужные тексты». Алексей ломал голову, хранятся там заказные произведения или принесённые Плотникову по знакомству. Он немедленно завёл свои собственные папки «Новые тексты» и «Рабочие тексты».
ebooksa