– Тебе не идёт такое поведение, Марк, – тихо произнесла она, неотрывно глядя на приближающиеся ворота замка. – Как паяц...
Он невесело хмыкнул, улыбка превратилась в кривую усмешку.
– А ты предпочла бы печального воздыхателя, который льёт слезы в углу, пока ты не вылезаешь из-под другого мужика? – Анечка гневно сверкнула глазами и пожалела о том, что на них могут смотреть — а потому нельзя дать Марку пощечину. – Со слов Яна я представлял тебя иначе. Но кажется, ты с готовностью прогнулась — и рада этому.
Упоминание Яна мгновенно остудило весь пыл.
– Что дядя обо мне говорил? – тихо спросила Анечка.
– Что ты совершенно особенная и достойна только лучшего, – тоже понижая голос, отозвался Марк. – Упрямая и самостоятельная. И ни один мужчина не сможет тобой управлять. Но ради денег ты готова на всё, да?
– Прекрати, – раздраженно огрызнулась Анечка. – Иногда простого упрямства недостаточно, нужна хитрость.
– И как, кстати, вчерашняя хитрость? – поинтересовался Марк.
– Так себе. Во второй раз он уже заснул, а ты его разбудил.
– Отлично! – Марк злорадно улыбнулся. Окинул взглядом удивленное лицо Анечки. – Если ты не поняла до сих пор — это не для того, чтобы вам, голубкам, помешать. И даже не для того, чтобы отвлечь его от мыслей, как тебя лучше задеть. Если ты не сумела загнать своего муженька под каблук, я заставлю его сомневаться в собственной адекватности — и Дэну придется довериться самому близкому. А кроме тебя у него никого нет.
Анечка замерла как громом пораженная от этих слов.
– Ну всё, – Марк, не обращая никакого внимания на её состояние, вручил Анечке пакет. – Заходить не буду, не проси. Как-нибудь в другой раз.
Козырнув, он отправился вниз по улице, а Анечка, всё еще двигаясь немного заторможено, открыла ворота и пошла к дому.
Загнать Дэна под каблук? Он имел в виду... влюбить в себя? Влюбленный открыт и податлив, но можно ли исправить такого, как Дэн? Нет, это даже не смешно. Он не способен испытывать подобное, разве что увлечься очередной строптивой красоткой — ровно до того момента, как затащит её в постель. А уж послушные тихие жены для него и вовсе пустое место — на то и был расчет. Пустое место — повторила она еще раз, стремясь задавить всколыхнувшееся сомнение в собственных словах.
«И вообще, жена, – невесело усмехнулась Анечка, открывая дверь, – у него над тобой и без любви достаточно власти. А у тебя над ним — никакой. Так что займись лучше готовкой и уборкой! И не думай о глупостях».
Вот только совсем не думать не получилось, ибо мытье посуды лучше всех других дел способствует рассуждениям. Анечка, руководствуясь рецептами из выданной Дэном книги, приготовила ему обед из трёх блюд, а после принялась оттирать доски и кастрюли, невольно возвращаясь мыслями к сейфу.
Восемь цифр... Если вновь искать связь с морем и кораблями, то что это может быть? День постройки его судна? Или когда он стал капитаном? А может, это и не дата вовсе, а габариты корабля. Или особое место в море... Анечку словно током пронзило. Конечно! NE — это северная широта, западная долгота! Это координаты на карте!
А так как единственной замеченной в этом доме картой являлся глобус, Анечка бросилась к нему.
Осматривая со всех сторон стилизованный бар, она ломала голову, чьи координаты это могли быть. Анечка слышала лишь о мысе Доброй Надежды, но даже не знала точно, где он находится. А в какие моря ходил Кочетков, она даже не представляла. «Не мог, что ли, попроще деньги спрятать! – кипятилась Анечка. – Всего одна ошибка, крупица потерянной информации — и его дети не увидели бы отцовского состояния!» Хотя сейчас всё шло к тому, что и она останется ни с чем.