К этому времени к стране уже служил русский архиерей. В начале весны 1921 г. архимандрит Тихон (Лященко) был переведен в Берлин и проживавший в Болгарии российский дипломат А. М. Петряев обратился к управлявшему русскими приходами в Западной Европе архиепископу Евлогию (Георгиевскому) с просьбой назначить в посольскую Никольскую церковь в Софии нового настоятеля, рекомендовав протопресвитера Георгия Шавельского. Однако мнения прихожан разделились, и архиепископ выбрал вторую кандидатуру – епископа Серафима (Соболева)[360].
Святитель Серафим, несомненно, был наиболее значительной и даже выдающейся фигурой русской церковной эмиграции в Болгарии. Владыка имел большое количество духовных детей и последователей. Правда, со многими болгарскими архиереями и болгарским правительством отношения у него не сложились; недружественные отношения были у архиепископа Серафима и с двумя другими видными представителями русской церковной эмиграции в стране – протопресвитером Георгием Шавельским и архиепископом Дамианом[361].
Владыка Дамиан (в миру Дмитрий Григорьевич Говоров, 1855–1936) с 1918 г. был епископом Царицынским, викарием Саратовской епархии. В 1919 г. владыка уехал с отступавшими белыми частьями в Ставрополь, а в ноябре 1920 г. покинул Крым вместе с армией генерала П. Н. Врангеля и эмигрировал в Константинополь. По свидетельству эмигрантского церковного писателя В. Маевского, преосвященный Дамиан «был исключительно мудрым, достойным и благостным архипастырем».
В 1920-е – 1930-е гг. владыка являлся членом Архиерейского Синода РПЦЗ, возведенный уже в Болгарии 13 мая 1930 г. в сан архиепископа Царицынского, он много сделал для установления хороших отношений между Православной и Англиканской Церквами и был известен своими богословскими работами и духовно-образовательной деятельностью[362].
Архиепископ Дамиан (Говоров)
Следует отметить, что в России к 1917 г. было сформулировано положение о желательности устроения специальных пастырских школ. Это положение было утверждено на Всероссийском Поместном Соборе 1917–1918 гг., но реализовать его успели лишь отчасти. В эмиграции, когда проблема подготовки пастырства встала особенно остро, епископ Дамиан предложил вариант создания такой школы. Еще находясь в России, он предпринимал попытки реализовать соборное положение о пастырских школах, учредил в 1919 г. пастырское училище в Ставрополе, но просуществовало оно всего два месяца, так как город пришлось оставить из-за приближения Красной армии[363].
Оказавшись в Константинополе, епископ Дамиан летом 1921 г. подал во Временное Русское Церковное Управление за границей (ВРЦУ) прошение о разрешении ему открыть пастырские курсы, но получил отказ, так как с апреля уже действовали Высшие богословские курсы при Управлении русскими православными общинами в Константинополе, устроенные архиепископом Анастасием (Грибановским)[364]. В ноябре того же года владыка Дамиан предложил ВРЦУ учредить четырехклассное Пастырско-богословское училище и, получив принципиальное разрешение, разработал проект устройства училища, учебного плана и штатов. Однако этот проект был реализован уже в другой стране. 17 января 1922 г. ВРЦУ утвердило проект о создании Пастырско-богословского училища под руководством епископа Дамиана в Болгарии[365].
В начале февраля 1922 г. епископ переехал из Константинополя в Софию, и 21 февраля был назначен делегатом Болгарского Священного Синода в ставропигиальном Банковском монастыре «для духовного руководства братией, училищем и паломниками». Однако владыка Дамиан мечтал создать именно русское Богословско-пастырское училище. Поселившись в Болгарии, архипастырь первоначально предлагал открыть училище на Шипке, превратив находившийся здесь Рождественский храм-памятник, а также прилегающие здания в русский духовано-просветительский центр. Однако просьба о передаче этих зданий не была одобрена зарубежным Архиерейским Синодом, так как они использовались в качестве инвалидного и детского дома для русских беженцев[366].
Епископ Дамиан дважды – в январе и июне 1922 г. обращался с прошениями в Болгарский Синод о предоставлении ему с целью организации богословского учебного заведения одного из монастырей[367]. Второе прошение епископа увенчалось успехом и 24 июля 1922 г. он был назначен настоятелем монастыря свв. Кирика и Иулитты в селе Горни, Воден Станимакского (с 1934 г. Асеновградского) округа Пловдивской митрополии, одновременно переданном русским насельникам в безвозмездное пользование[368]. Именно епископ Дамиан в сентябре 1923 г. основал при монастыре одно из старейших образовательных богословских учреждений русской эмиграции – единственное Богословско-пастырское училище РПЦЗ в Европе. 29 сентября 1922 г. русский Зарубежный Архиерейский Синод в Сремских Карловцах постановил разрешить епископу Дамиану создать училище при монастыре свв. Кирика и Иулитты[369]. Болгарский Синод также в конце 1922 г. специальным решением позволил открыть Богословско-пастырское училище с тем, чтобы его учащиеся готовились в качестве священников и для Болгарской Православной Церкви.
Со стороны значительной части русской церковной эмиграции в Болгарии отношение к новому начинанию первоначально было скептическое. Так, профессор М. Э. Поснов считал, что дело епископа Дамиана не может иметь успеха за отсутствием средств, преподавателей и книг. Такого мнения поначалу придерживался и управляющий русскими приходами в Болгарии епископ Серафим (Соболев). Болгарские архиереи также смотрели на дело с недоверием. Действительно, училище заработало в полную силу не сразу. Хотя оно планировалось четырехгодичным, первый состав учащихся был принят сразу на второй курс. Епископ Дамиан объяснял это тем, что все поступившие имели среднее образование, а в училище на первом курсе предполагалось изучать общеобразовательные предметы. В течение первых полутора лет новое учебное заведение испытывало острый кадровый голод, и некоторое время владыка Дамиан читал лекции один, поскольку не мог найти преподавателей[370].
Однако эта проблема постепенно была решена. 28 декабря 1923 г. русский Архиерейский Синод в Сремских Карловцах утвердил педагогический персонал в составе епископа Дамиана, выпускников Казанской духовной академии кандидатов богословия Б. В. Остроумова и И. Я. Чаусова, выпускника Московского синодального училища, учителя пения А. В. Яковлева и кандидата богословия архимандрита Кирилла[371].
В стенах монастыря свв. Кирика и Иулитты обучались не только жители Болгарии, русские студенты из других стран Европы, Северной и Южной Америки, но и представители других национальностей, например немцы. Среди учащихся были также те, кто перешел в Православие из католичества и лютеранства, преподавателями же были старые русские богословы (в том числе первоначально несколько месяцев и епископ Серафим), а начальником училища – сам архиепископ Дамиан. Одним из основных преподавателей с 10 января 1924 по 1930 гг. работал выпускник Санкт-Петербургской духовной академии кандидат богословия иеромонах Кирилл (Селивановский); в дальнейшем – в 1930–1938 гг. он служил наместником Ямбольского Александро-Невского монастыря, а в 1938–1944 г. в сане игумена – настоятелем русской общины в Варне. Кроме того, преподавателями училища были: известный исследователь русского сектанства – выпускник Киевской духовной Академии М. А. Кальнев, выпускник архитектурного отделения Академии художеств монах Василий (Белоус), выпускник Военно-юридической академии генерал-майор В. И. Лазарев, священник Михаил Шишкин, В. И. Иваницкий, а с 15 октября 1932 г. некоторое время – бывший узник Соловецкого лагеря, бежавший в августе 1930 г. из СССР в Румынию архимандрит Феодосий (Алмазов)[372].
Пастырско-богословское училище представляло собой уникальное учебное заведение, как по организации, так и по учебно-воспитательному процессу. Оно состояло в подчинении Архиерейскому Синоду РПЦЗ (о чем свидетельствовали регулярные отчеты, ревизии, присутствие представителя Синода на выпускных экзаменах и т. п.), но действовало по благословению Болгарского Синода, хотя и без официальной учебной аккредитации. Обучение проводилось по программе дореволюционных русских духовных семинарий, хотя и с сильно сокращенной общеобразовательной составляющей, продолжалось три-четыре года, поступали же преимущественно лица со средним образованием. Изначально училище ставило перед собой задачу пастырской подготовки, но со временем стало осуществлять по мере сил и другие просветительские функции, а отдельные его выпускники поступали на богословский факультет Софийского университета. При монастыре было создано Свято-Владимирское братство, которое занималось не только сбором средств для училища, но также издательской деятельностью, и ставило особый акцент на сохранении и развитии русской духовной культуры и общеславянской культурной миссии[373].
Владыка Дамиан считал, что его детище – единственный пример реализованного постановления Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 гг.[374]. В учебный план училища, представленный епископом в Архиерейский Синод в 1923 г., входили богословские дисциплины, церковно-пастырские, а также небольшой общеобразовательный курс. Однако этот учебный план никогда не выдерживался в полной мере: с одной стороны, состав предметов определялся наличными преподавательскими силами, с другой стороны, в первые же годы деятельности училища в курс были введены церковно-христианское искусство, практическое миссионерство, педагогика, в дальнейшем – новые и древние языки[375]. Все учебные программы представлялись епископом Дамианом в Архиерейский Синод, некоторые из них прочитывались лично Первоиерархом РПЦЗ митрополитом Антонием и получали его одобрение, в частности, владыка Антоний лично рецензировал программу по Пастырскому богословию[376].
Постепенно учебный процесс наладился. Будущий Первоиерарх РПЦЗ архиепископ Анастасий (Грибановский), посетивший экзаменационную сессию в 1924 г., оставил об училище положительный отзыв и отметил, что все учащиеся прекрасно осознают свой выбор служить Церкви. Большое внимание уделялось богослужению, все воспитанники должны были присутствовать на нем ежедневно. Осенью 1925 г. училище сделало первый выпуск – 10 человек. Епископ Серафим (Соболев) в 1925 г. отмечал, что знания у воспитанников были в целом на высоком уровне. И хотя официально Болгарским Синодом училище не вполне признавалось, на практике все те, кто окончил его курс и был рукоположен владыкой Дамианом, принимались на приходскую службу в Болгарскую Церковь. При этом жалованье выпускникам училища платили такое же, как и священникам, окончившим болгарские духовные учебные заведения[377].
Владыка Дамиан видел в училище огромную пользу. В 1930 г. он отмечал: «Православным богословием на западе мало интересовались, а в массе народной знали только два вероисповедания – католическое и протестантское, православие было совершенно неведомо, и только во время эмиграции религиозно настроенные люди познакомились с церковной обрядностью и почувствовали тяготение к нему. Русская Зарубежная Церковь идет навстречу этому тяготению. Пастырско-богословское училище в Болгарии, единственное в эмиграции духовное учебное заведение, устраняющее всякое формальное препятствие в приобретении богословских истин, людям всякого возраста, положения, национальности». Епископ Серафим (Соболев) в свою очередь высоко оценивал образовательную деятельность владыки Дамиана: «Я полагаю, что дело епископа Дамиана надо признать полезным для Церкви Божией, а потому заслуживающим поддержки»[378].
Основатели и преподаватели Богословско-пастырского училища разделяли идею «миссии русской эмиграции» – представления об эмигрантах из России как хранителях прежних, дореволюционных национальных ценностей и единственной силе, которая в будущем может восстановить эти ценности и Родину в целом. В своеобразном отчете о деятельности училища, опубликованном в 1932 г., говорилось: «За время русского изгнания среди эмигрантов ясно стала чувствоваться необходимость дать образование подрастающему поколению и тем подготовить его к будущему служению и строительству на Родине, когда Она, стряхнув с себя красное иго, особенно будет нуждаться в разного рода работниках-специалистах»[379].
Несмотря на постоянную нехватку средств, училище за 15 лет существования подготовило около 50 священнослужителей и преподавателей Закона Божия, из них 25 приняли священный сан (19 русских и 6 болгар); из 20 его выпускников до 1930 г. 5 были пострижены в монашество. Некоторые из выпускников продолжили учебу в других духовных учебных заведениях, например Свято-Сергиевском богословском институте в Париже. Кроме руководства училищем владыка Дамиан с разрешения Архиерейского Синода периодически устраивал летние богословско-педагогические курсы, а в 1928 г. открыл при монастыре свв. Кирика и Иулитты курсы заочного обучения по программам училища и программе Высших богословско-педагогических курсов. Лекционные материалы рассылались заочникам, проживавшим в Болгарии, Чехословакии, Югославии, Франции, Германии, Северной и Южной Америке, а от них принимали сочинения и контрольные (в 1930–1931 гг. заочно обучалось 12–14 студентов). В 1928 г. владыка издал в Софии «Руководство по предмету Пастырского Богословия», болгарский царь Борис III удостоил его ордена «За гражданские заслуги». 13 мая 1930 г. епископ Дамиан был возведен в сан архиепископа Архиерейским Собором РПЦЗ[380].
Далеко не все, что планировал архиепископ Дамиан, удалось сделать. Изначально он считал, что монастырь свв. Кирика и Иулитты будет приносить большую прибыль, и даже обещал отчислять Болгарскому Синоду 35 % дохода. Училище, по мнению архипастыря, не должно было бедствовать, однако монастырь не приносил большого дохода и не покрывал расходов училища. Епископу Дамиану приходилось выискивать новые средства. В середине 1920-х гг. удалось добиться субсидии от болгарского правительства (60 тысяч левов в год), доход приносила и сдача в аренду монастырской земли (50 тысяч левов в год). К концу 1920-х гг. выплата пособия от правительства прекратилась. Не оказывал помощи училищу и Болгарский Синод, и оно выживало в основном за счет благотворителей. Так, 50 тысяч левов в год платило Свято-Владимирское братство, 48 тысяч левов в год – Русско-болгарский комитет. Преподаватели были вынуждены работать за небольшие деньги, что, в принципе, не являлось чем-то исключительным для русской эмиграции[381].
Монастырь из-за своей бедности не мог предоставить преподавателям жилье, и они были вынуждены приезжать для лекций издалека, порой два – четыре раза в месяц. По словам владыки Дамиана, училище «существует только благодаря интенсивному хозяйству, усиленному труду учащихся… и частично благотворителям». Архипастырь был вынужден ограничить число воспитанников, так как монастырь мог прокормить только 18 человек. Существовал острый недостаток учебных пособий и богословской литературы – к 1931 г. в библиотеке имелось лишь 356 книг 245 наименований книг[382]. Несмотря на бедность, неимущим студентам выплачивали небольшую стипендию из специальных фондов русского Берлинского епископа, Лондонского комитета помощи русским клирикам и Покровского сестричества в Берлине. Труд был постоянной обязанностью учащихся. Обязанности по хозяйству и уборке лежали исключительно на воспитанниках, кроме того, все они обучались различным ремеслам. Монастырь имел виноградники, за которыми ухаживали воспитанники[383].
ebooksa