Священник поддерживал тесные связи со своим родственником – архимандритом Пантелеймоном (Старицким), а также протоиереем Андреем Ливеном, автором жизнеописания св. о. Иоанна Кронштадского архимандритом Мефодием (Жеревым) и талантливым иконописцем иеродиаконом (позднее иеромонахом) Николаем (Шелеховым)[470]. Но самые близкие отношения отец Всеволод имел со своим духовным отцом – архиепископом Серафимом. В письме своей жене Людмиле Сергеевне из Софии от 2 июня 1934 г. о. В. Шпиллер сообщал: «Работаю с Владыкой часами у него по его труду; и это маленькое участие в огромной его богословской работе – совершенно святоотеческой – дает мне массу. Только сидеть с ним у него в комнате – это уже так бесконечно много. А работать с ним – это такое большое счастье»[471].
Очень активную преподавательскую, научную и церковно-общественную деятельность, несмотря на преклонный возраст, во второй половине 1930-х – 1940-х гг. вел протопресвитер Георгий Шавельский. В частности, 19 декабря 1938 г. он писал редактору выходившего в Белграде частного журнала «Церковное обозрение» Е. И. Махараблидзе о том, что были изданы его книги: «О Боге и Его правде» (София, 1938), о монастырях (часть будущего труда «Русская Церковь перед революцией») и вызвавший восторженные отзывы курс лекций «Православное пастырство» (на русском и болгарском языках), по которому учатся на богословском факультете Софийского университета. В это время о. Георгий заканчивал еще одну книгу – беседа деда с внуком «О молитве Господней или о том, что нужно человеку» (вышла в Софии в 1939 г. под название «Молитва Господня»), а затем планировал написать большую статью на болгарском языке «Юдаистический национализм в свете учения ветхозаветных пророков» для академического журнала.
Кроме того, протопресвитер служил в храме, читал лекции в Софийском университете, вел 15 уроков в неделю в Софийской русской гимназии (директором которой он являлся в 1932–1934 гг.) и председательствовал в трех обществах: Софийской Академической группе (с 1926 г.), Союзе учителей и Обществе почитателей императора Николая II. Создал пастырь и отдельное братство св. Николая для помощи нуждавшимся русским беженцам, которое, правда, прекратило существование после его ухода из русской Никольской церкви. В октябре 1939 г. о. Г. Шавельскому указали, что «по предельному возрасту» (68 лет) он должен завершить чтение лекций в Софийском университете. Но протопресвитер продолжил преподавание в русской гимназии, где работал в общей сложности более 20 лет[472].
В другом письме Е. И. Махараблидзе от 11 января 1941 г. о. Георгий сообщал, что ему, вероятно, вскоре удастся написать на болгарском языке еще две книги: «Литургия» и «Жить – служить». При этом протопресвитер, для которого была характерна большая скромность в личной жизни, категорически не хотел праздновать предстоящее 50-летие своего служения в священном сане[473]. Следует упомянуть также, что в Софии в 1924 г. вышла книга о. Георгия «Свети Атанасий Великий», а в 1934 г. – книга «Толстовское учение о непротивлении злу».
Очень болезненно о. Г. Шавельский переживал опубликование в газетах письма митрополита Анастасия Адольфу Гитлеру от 12 июня 1938 г. с благодарностью за постройку русского собора Воскресения Христова в Берлине. По воспоминаниям Ф. Бокача, протопресвитер «никак не мог понять, как этот уважаемый им иерарх мог дойти до такого унижения Православной Церкви. Этот акт о. Георгий считал столь же позорным, как и раскол Зарубежной Церкви»[474].
18 марта 1937 г. русское богословие в Болгарии понесло тяжелую утрату – скончался Н. Н. Глубоковский. Знаменитый богослов скоропостижно умер в Софии от болезни почек. Отпевание в кафедральном соборе св. кн. Александра Невского 21 марта совершил митрополит Софийский Стефан (Георгиев) в сослужении пяти епископов, двух архимандритов и 40 священников[475].
Похоронили Н. Н. Глубоковского на русском участке городского кладбища Софии. 20 апреля 1937 г. в Свято-Сергиевском богословском институте состоялось посвященное его памяти открытое собрание, в котором участвовало много выдающихся русских богословов, философов и церковных историков. Память о выдающемся богослове продолжала жить и в Советском Союзе. Так, уже вскоре после открытия Ленинградской духовной академии на Особом учено-педагогическом совещании ее профессоров с митрополитом Ленинградским и Новгородским
Григорием (Чуковым) 26 июня 1947 г. было решено заказать для Актового зала, наряду с портретами патриархов Тихона, Сергия, Алексия, владыки Григория и Сталина, также портрет профессора Н. Н. Глубоковского[476].
К началу Второй мировой войны русское епископство в Болгарии прошло сложный путь развития. Возникнув в 1921 г. в результате миграции из России нескольких десятков тысяч участников Белого движения, членов из семей, а также священнослужителей, оно быстро достигло значительных размеров: девять приходов, два монастыря и Богословско-пастырское училище. Русская церковная эмиграция также оказала значительное воздействие на все сферы деятельности Болгарской Церкви. Однако затем в результате давления советского правительства, сокращения численности российских беженцев в стране и определенных внутренних конфликтов сфера влияния русского епископства заметно сократилась: оно лишилось некоторых храмов, одного из монастырей и Богословско-пастырского училища. Ко времени вступления Болгарии во Вторую мировую войну архиепископ Серафим (Соболев) управлял Какалянским мужским монастырем с примерно 10 насельниками и восемью приходами.
3. Служение святителя архиепископа Серафима (Соболева)
В начале мая 1921 г. постановлением Высшего Русского Церковного Управления за границей (ВРЦУ) настоятелем храма свт. Николая в Софии и русского Ямбольского Александро-Невского монастыря был определен выдающийся архиерей и богослов епископ Серафим (Соболев). 11 мая возглавлявший ВРЦУ митрополит Антоний (Храповицкий) сообщил об этом патриарху Московскому и всея Руси Тихону. 31 августа того же года новым постановлением ВРЦУ епископ Серафим был назначен управляющим всеми русскими общинами и монастырями в Болгарии с правами епархиального архиерея и оставлением за ним должности настоятеля Никольского храма. В качестве административного и финансового органа при владыке был образован Епископский совет. 20 ноября 1921 г. и патриарх Тихон назначил владыку Серафима управляющим русскими приходами в Болгарии с титулом епископ Богучарский[477].
Владыка Серафим (в миру Николай Борисович Соболев) родился 1 декабря 1881 г. в Рязани, в 1907 г. принял монашеский постриг, окончил Рязанскую духовную семинарию и в 1908 г. Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия, служил инспектором Калужской и Костромской духовных семинарий, ректором Воронежской (с 1912 г.) и Симферопольской семинарий, а 14 октября 1920 г. в Симферополе был хиротонисан во епископа Дубенского, викария Полтавской епархии. Вскоре после хиротонии – 4 ноября 1920 г. владыка Серафим с частями Белой армии уплыл из Севастополя в Константинополь, преподавал догматическое богословие в Высшей духовной школе Константинопольского Патриархата на о. Халки, а 19 мая 1921 г. вместе со своим братом иеромонахом Сергием переехал из Турции в Болгарию[478].
21 сентября 1921 г. состоялось учредительное собрание Свято-Никольского прихода при церкви Российской миссии в Софии. Эта община была создана по приказу Высшего Церковного Управления Русской Церкви за границей на принципах приходского устава 1918 г. Членами приходского совета оказались избраны 12 мирян и четыре тогдашних члена причта: протопресвитер Георгий Шавельский, протоиерей Александр Рождественский, протоиерей Василий Флоровский и иеромонах Сергий (Соболев). Председателем общины был выбран настоятель Никольского храма и управляющий русскими православными общинами в стране епископ Серафим[479].
Вдадыка Серафим был духовным сыном оптинского старца Анатолия (Потапова) и неоднократно встречался со святым праведным отцом Иоанном Кронштадтским, от которого получил благословение на монашеский путь. Об этих встречах епископ сказал в своем слове, произнесенном 19 февраля 1921 г. в софийском храме свт. Николая: «Мы сами наблюдали благодатную радость и силу, которыми исполнялся о. Иоанн после Св. Причастия»[480].
Решением Архиерейского Синода РПЦЗ от 31 декабря 1929 г. титул епископа Серафима по его просьбе, в соответствие с указом патриарха Тихона 1921 г., был изменен с Лубенского на Богучарский[481]. В этом же – 1929 г. епископ Серафим снял с себя обязанности настоятеля софийской Никольской церкви, сосредоточившись на архипастырско-богословской деятельности. В конце августа 1934 г. решением Архиерейского Собора Владыка Серафим был возведен в сан архиепископа Богучарского. В своем слове к собравшимся Первоиерарх РПЦЗ митрополит Антоний (Храповицкий) сказал: «Преосвященного Серафима нельзя поставить рядом с другими архиереями. Он трудится больше всех нас. Он истинно православный архиерей, который ставит Священное Писание выше своей карьеры»[482].
Архиепископ Серафим объезжал все подведомственные ему приходы, посещал русские учебные заведения в Болгарии, а в Пещерской Крестовоздвиженской гимназии был попечителем и принимал участие в изыскании средств для ее существования. Живя в тяжелых материальных условиях и лишениях, и, имея на руках больного брата, владыка Серафим постоянно заботился о бедных и больных русских беженцах, добившись у МВД разрешения на проведение специальных тарелочных сборов на улицах Софии. Он также создал Комитет для сбора помощи голодающим русским инокам на Афоне и призывал в своих проповедях прихожан поддержать православных братьев на Святой Горе, не дать погибнуть афонской святыне. Кроме того, архиепископ организовал сбор пожертвований на строительство новых православных храмов в Болгарии и за границей, часть своих личных средств он внес на строительство в Брюсселе храма «в память царя-мученика Николая II и всех русских людей, богоборческой властью в смуте убиенных». До сих пор владыка числится почетным членом Союза русских инвалидов в Болгарии[483].
Архиепископ Серафим (Соболев) активно занимался научной богословской работой. Наиболее полно его мировоззрение нашло отражение в двух книгах: «Русская идеология» (София, 1939) и «Об истинном монархическом миросозерцании» (София, 1941). Еще, выступая на I Всезарубежном Русском Церковном Соборе 1921 г., владыка предлагал осудить социалистический строй: «Социализм в своем корне и во всех видах должен быть осужден, как противный христианству». Архипастырь предлагал даже обратиться к инославным Церквам с призывом создать единый фронт для борьбы с социализмом[484].
В работах архиепископа встречаются резкие антисоветские высказывания, власть коммунистической идеологии в России он считал исторически обреченной, но после ее крушения полагал необходимым восстановить монархию, так как при появлении в стране того или иного демократического строя Православная Церковь окажется в положении гонимой.[485] Оставаясь до конца своих дней искренним монархистом, владыка рассматривал Православие и самодержавие в неразрывном единстве, как основные постулаты и святыни русской идеологии. В своей книге 1941 г. он писал: «Таким образом, на симфонию властей, при наличии истинной самодержавной власти царя, мы смотрим как на средство достижения русской идеологии и возрождения России»[486].
Среди богословских трудов архиепископа Серафима особое место занимает опровержение «софианской ереси» в работах протоиерея Сергия Булгакова. В 1935 г. владыка написал в этой связи книгу «Новое учение о Софии Премудрости Божией» (за которую в 1937 г. был удостоен степени магистра богословия), а в следующем году – другой труд – «Протоиерей Сергий Булгаков как толкователь Священного Писания». Отношение архиепископа к основателю и Первоиерарху РПЦЗ митрополиту Антонию (Храповицкому) было довольно неровным, как уже отмечалось, владыка Серафим изобличал представления митрополита о догмате искупления, что нашло отражение в книге «Искажение Православной Истины в Русской Богословской мысли» (София, 1943). В том же году в Софии вышел еще один его труд «Искажение Православного учения о спасении», где владыка полемизировал с основными положениями дореволюционной книги архимандрита Сергия (Страгородского – будущего патриарха Московского и всея Руси) «Православное учение о спасении».
Для взглядов архиепископа Серафима была характерна и непримиримая позиция в отношении экуменического движения, с соответствующими докладами в защиту Православия и обличением связей экуменизма и масонства он, в частности, выступал на II Всезарубежном Соборе РПЦЗ в августе 1938 г. В одном из этих выступлений архиепископ Серафим сказал: «Внецерковное объединение ничего, кроме вреда, не принесет. Православная Истина выражается в благодати Святого Духа, именно в том, чего экуменическое движение знать не хочет». Архиепископ указал на пример одного, принявшего православие, католика, который многие годы безрезультатно искал в своей церкви подобного преп. Серафиму Саровскому, так как решил, что истина там, где есть преподобный Серафим: «Этим подтверждается только, что объединение может произойти лишь на почве благодатной жизни. Цели экуменического движения не достижимы. “Блажен муж иже не иде на совет нечестивых”»[487].
ebooksa