– Откуда вы меня знаете?
Я снова стояла совсем рядом с ней и видела, как ее щеки слегка порозовели. Она сказала:
– Я видела вашу фотографию. Вы очень, очень красивая. Это чистая правда. Честно говоря, я не сомневалась, что вы приедете. Я вам что-то скажу, только не смейтесь, ладно? Голая вы еще красивее.
Чокнутая. Точно чокнутая.
– Так вы все-таки меня знаете?
– Ну, я несколько раз вас видела, когда вы приезжали. Мне ужасно нравится ваша кепка.
У меня ушло несколько минут на то, чтобы собраться с мыслями, понять, с какого боку нужно подойти. Чтобы выиграть время, я села за руль и попросила ее открыть ворота. Она открыла. Когда она вернулась, я спросила, что она здесь делает. Она тут на каникулах у тетки, в том доме за холмом, с дороги его не видно. Я спросила, почему она так уверена, что в доме Жюля Коба никого нет. Она поколебалась (дотронулась указательным пальцем до переносицы – видимо, этот жест вошел у нее в привычку), потом сказала:
– Ну, в конце концов, вы не станете ревновать? Вы же знаете месье Жюля?
Она проводила к нему в дом в субботу вечером одну женщину, которая приехала из Парижа, такую рыжую, она еще выступает по телевизору, говорит так смешно: А тэпэрь, дэвушки, о дэлах сэрдэчных, – ее зовут Марите Машен. Дом оказался открыт, но никого не было. Телезвезда уехала, через какое-то время снова вернулась с тем же результатом. Тогда она уехала окончательно, опустив голову, на жутких каблуках-ходулях, с чемоданчиком из скальпов телезрителей.
– И прислуги нет, вообще ни души?
– Нет, я никого не видела, когда еще раз заходила утром.
– Вы заходили еще раз?
– Да, потому что волнуюсь. Месье Жюль приехал в пятницу вечером, я точно знаю, я слышала. Но меня волнует другая вещь, хотя это уже идиотизм.
– Что именно?
– В пятницу вечером в доме стреляли. Я была в это время в оливковой роще, за домом. Три выстрела. Я знаю, он всегда много времени тратит на то, чтобы привести в порядок свои ружья, но было уже поздно, после десяти вечера, вот я и волнуюсь.
– А почему вы сразу не пошли посмотреть?
– Ну, короче, я тогда была не одна. Если честно, тетка моя, старая перечница, держит меня под колпаком, и если кому-то захочется узнать, какого цвета у меня трусики, то для этого нужно уйти из дому. Такое ощущение, что вы не сечете. Это из принципа или вы корчите из себя недотрогу?
– Да нет, я прекрасно все понимаю. А с кем вы были тогда?
– С одним парнем. Скажите, что у вас с рукой? Только не отвечайте, как Беко[52], иначе я покончу собой.
– Да ничего страшного, уверяю вас. А никто больше с субботы сюда не приходил?
ebooksa