— Скоро поймешь. Неважно. Так я могу пройти наверх? — Эшлин перестает ухмыляться.
— Конечно. Ты ведь здесь хозяйка.
Разумеется, это шутка. Соплячка считает, что все в этом доме принадлежит именно ей. Она жестоко ошибается.
— И оставь в покое маму! Не лезь в нашу компанию, не лезь в мою жизнь, Тиш. Просто уезжай отсюда.
Как же объяснить Эшлин, что она неправа на все сто? Это ее мамаша должна оставить меня в покое и просто принять новую расстановку. И не только она! Я сдерживаюсь и советую девчонке:
— Почему бы тебе не заняться сборами?
— Хорошо, — отвечает она и топает по коридору.
Через несколько минут появляется — тащит пробковую доску с пришпиленными фотографиями, билетами на концерты и прочими реликвиями, нажитыми в старшей школе. Избалованная девчонка даже не отдает себе отчета, насколько идеальна была ее жизнь… Ладно, пусть заберет все, что считает нужным. Остальное вышвырну в мусор.
Эшлин направляется к выходу, а я следую за ней, изнемогая от злости. Такова жизнь — от любви до ненависти всего лишь шаг. Зыбкая, ненадежная граница. Я ведь любила Эшлин, надеялась, что мы с ней и с Джоном станем дружной семьей. Глупые фантазии, Тиш… Мотаю головой, избавляясь от ненужных мыслей.
— Ну и жара здесь, — Эшлин останавливается на пороге. — И как ты только выдерживаешь?
— Ну, без телефона твоего папы ничего не сделаешь… Я ведь не дура — знаю, что система регулируется с него.
Едва не перехожу на крик, и тут же себя одергиваю, иначе Эшлин и правда сочтет меня чокнутой.
— Стало быть, ты не управляешь ситуацией, — язвит девчонка, щелкая замком.
Эх, хлопнуть бы дверью хорошенько! Вместо этого набираю Джорджа, и дядя снимает трубку после первого же гудка:
— Привет, дорогая! Я позаботился о машине нашей маленькой принцессы, как ты и просила.
— Слышала, спасибо. Девчонка отделалась парой синяков и сломанной рукой. Будем считать это предупреждением. Впрочем, она имела наглость сегодня вечером заявиться ко мне домой.
— Смотри, какая отчаянная… И что ей нужно?
— Сказала, что хочет забрать вещи из своей комнаты. Правда, мне кажется, что она пыталась здесь что-то вынюхать, хотя в доме ничего подозрительного нет. Ты общался с моей мамашей?
— Да. Она зарубила себе на носу: если попытается еще разок поболтать с кем-нибудь из здешних — ей несдобровать. Хочет поговорить с тобой.
— Вот еще, — я мотаю головой. — Кстати, никак не могу найти телефон Джона…