Семья Хомячковых

Вооружившись вилами Хомячков бодро вошел в сарай. Такой вони не издавал ни один общественный туалет в городе. От большего количества аммиака в воздухе у Хомы из глаз брызнули слезы и от этого он упустил момент, когда две грязно–розовых свиньи весело хрюкая бросились к нему обниматься. Уже лежа на полу Хомячков пытался объяснить, что он приехал в гости не к ним, а к их хозяйке, и что он здесь не по доброй воле, а по принуждению, но жители хлева так и не поняли обитателя квартиры и по прежнему лезли к нему с поцелуями.

– Ах так! – вскочил на ноги в конец выведенный из себя Хомячков. – Тогда вот вам!

И он выставил вперед свой железный четырехзубовый довод. Этот аргумент оказался более убедительным и свиньи отстали.

Закончив работу, Хома вышел из хлева. Во дворе его поджидали супруга с матерью.

– Как же ты, дорогой зятек, побежал к свиньям не переодевшись? – всплеснула руками теща.

– Он, наверное, решил, что без галстука туда не пускают, – предположила вслух Фаня и бросив к его ногам ворох старой одежды скомандовала. – Снимай свою городскую униформу и одевай вот это, горе мое. Ну и работы ты мне подкинул. Если до завтрашнего вечера не высохнет, будешь своим смешным местом сушить. Понял?

Хомячков быстро сбросил с себя испачканный поросячьим навозом костюм и одел то, что ему дала жена. Переодевшись, он так стал похож на пугало, что ворона, сидевшая на заборе, отрывисто каркнула и, упав в траву, забилась в истерике от хохота. Куры в страхе разбежались по двору, а одна на всякий случай упала в обморок.

– Ну вот, теперь ты типичный представитель деревни, – критически оглядев его наряд, заявила теща. – Там за сараем лежат дрова, их нужно поколоть и сложить в поленницу. Сделаешь? Вот и молодец.

Хоме ничего не оставалось делать, как идти за сарай.

– Чем же мне их колоть, это же не орехи, – почесал затылок Хомячков, оглядывая кучу поленьев. И тут он вспомнил, как в одном фильме мужик топором разрубал похожие чурочки надвое, и называл это колкой дров.

– Ага! – воспрял духом Хома. Увидев лежащий рядом топор. – Судя по фильму, это не так уж и сложно. Ну–с, попробуем!

Хмячков, подражая герою, поставил полено на специальную колодку и замахнулся. Топор взлетел вверх и остановился только когда на его пути встретился лоб.

– Завтра возможен дождь, – подумал Хома, наблюдая за бегущими по небу облаками, усыпанными разноцветными искрами.

– Где–то я ошибся. Попробуем еще раз.

Вторая попытка была более удачной. Описав дугу, топор с легкостью вошел в дерево, но не расколол его, а намертво там застрял. И так, и эдак пытался Хомячков освободить орудие труда из деревянного плена, но все безрезультатно.

Когда в деревне зажегся единственный фонарь, Фаня пошла звать мужа к ужину.

За сараем ее ждало странное зрелище. Ее суженный, упершись ногами в полено, тянул что есть силы ручку топора на себя. Причем лицо его от натуги приняло фиолетовый оттенок, а на лбу, как фонарь, красовалась большая оранжевая шишка.

– Пойдем отдыхать, милый, – нежно оторвала она его от этого увлекательного занятия. Когда топор освободился, Фаня взяла его и, перевернув легонько, ударила обушком о колодку. Полено хрустнув рассыпалось.

– Вот ведь, оказывается эта часть топора предназначена не только для лба, – удивленно подумал Хомячков, потирая шишку.

В эту ночь медведица домиком уже не хвасталась.