Андрей тяжело вздыхает, не нервно, а скорее старается успокоиться. Заводит машину, и мы едем. Я отворачиваюсь к окну, и как всегда, рассчитываю, что все как-то само рассосется.
Не хочу слышать его оправдания. Не хочу об этом говорить.
Я снова позволила себе лишнего и закончилось это черти чем.
Чувствую себя шлюхой.
Стараюсь незаметно вытереть слезы, тыльной стороной руки.
Андрей протягивает мне платок. Настоящий платок из ткани, белый такой, красивый. Я невольно улыбаюсь:
— Кто вообще в наше время носит с собой платки?
— Всегда готов прийти плачущей даме на помощь.
— Угу, — я вытираю слезы, — вначале доводят, потом помогают. Помощники…
— Она мне не невеста, — дальше он молчит, и я тоже.
Жду, как же можно объяснить произошедшее.
— Видимо ты ее забыл об этом предупредить, — хмыкаю я.
Андрей поворачивает на шоссе и набирает скорость. Я снова отворачиваюсь к окну. Он молчит, не считает нужным объяснять, а я не считаю нужным спрашивать.
Я ему никто, а то, что было… Это важно только для меня.
Для него это глупости.
Не хочу думать сколько у него было до меня.
Нужно выбросить его из головы и больше не подпускать к себе!
Ночь четвертая.
В самолете мы практически не разговаривали, Андрей опять включил режим холодности и безразличия. Меня это устраивало.
В голове звучали слова: «Она мне не невеста», сердце сжималось и затаило надежду, а разум шептал, что нельзя с ним связываться.