Кристина

Андрей кивнул, он прекрасно это знал.

– К сожалению, за это время не наблюдалось никаких видимых улучшений, – Дубов решил показать Андрею рентгеновские снимки, развернув монитор таким образом, чтобы экран хорошо просматривался. Андрей посмотрел на снимки, ожидая что Дубов снизойдет к нему и пояснит, что же он там должен увидеть? – Это снимок годовалой давности. Очаги поражения находятся в этих областях. Видите? – Дубов указывал карандашом в размытые участки головного мозга Арсения. После он нажал на кнопку на клавиатуре и появился другой снимок, по сути ничем не отличающийся от предыдущего, – А это вчерашний снимок. Видите? – он вновь указал на размытые участки, – Ничего не поменялось. К сожалению, ваш брат не идёт на поправку, – выдержанно пояснил доктор.

– И что это значит? – Какой-то частью ума Андрей прекрасно понимал, что это означает, вот только не принимал. Хотя другая часть, гордо вскинув нос заявляла, что ей всё равно.

– По нашим законам, мы имеем право предложить вам эвтаназию, – ответил доктор, скрестив свои пухлые ручонки на большом выпячивающем животе.

– Эвтаназию? – слово Андрею было знакомо, но он забыл, что оно означает.

– Да. Это безболезненное внутривенное укалывание. Человек не чувствует боли, а просто засыпает, – пояснил Дубов

Андрей нахмурился, наконец-то осознав всю тривиальность ситуации.

– Необходимо только письменное согласие одного из близких родственников, – продолжал доктор, словно, не замечая замешательства своего клиента.

– Поймите, Андрей, жить в таком состоянии, всё равно что быть законсервированным в банке. Реакция на внешние раздражители отсутствует. Мозг атрофирован. Я не предлагаю вам принимать решение прямо сейчас. Езжайте домой, поговорите с родственниками, прежде чем примете решение, – доктор поднялся из-за стола, намекая, что ему уже пора.

– А Кристина? Вы и на её счёт мне такое же предложите? – негодуя бросил Андрей.

– На её счёт ещё рано об этом думать, – холодно отозвался врач, – У вашей жены в основном наблюдается положительная динамика. Послушайте, Андрей, я не предлагаю проводить эвтаназию прямо завтра. Вы имеете полное право испытать все варианты какие захотите, тем более если у вас позволяют финансы. Тем более что я осведомлён о научных исследованиях вашего брата и я более чем уверен, что он был бы «За»…

– Но письменного согласия он никому не оставлял. – Отрезал Андрей. – Я конечно, подумаю над вашим предложением, но…

– Есть ещё один вариант, – заговорчески продолжил доктор, полностью игнорируя негодование Андрея. Похоже он привык к такой реакции своих клиентов, – У Арсения все органы в норме, кроме мозга, было бы благородно с вашей стороны… Органы Арсения могли бы спасти чью-то жизни.

Андрей только и смог шокировано кивнуть.

– Вы серьёзно? – Андрею казалось, что он находится в каком-то кошмарном сне. Сегодня ему предложили отдать на органы брата, завтра предложат жену, а что потом?

– Вы не переживайте так, – Дубов вышел из-за стола и подошёл к Андрею, добродушно положив большую ладонь ему на спину, – У вас будет время до двадцать пятого декабря, обдумать вопрос об эвтаназии, – он похлопал его по спине, словно отец, отправляющий сына во взрослую жизнь.

Андрей не ушёл сразу из Центра. Сначала он заглянул в палату к Кристине, по словам доктора у неё наблюдается положительная динамика, но она по-прежнему находилась без сознания, по-прежнему бледная, как смерть и по-прежнему подключённая ко всем этим штукам. Разве что гематомы прошли. Он просидел у неё примерно полчаса, долго поглаживая исхудавшую кисть. Потом неожиданно расплакался. Скупыми горькими слезами.

– Я так скучаю, – он поднял её кисть, поднес к лицу и поцеловал. Он бы всю её обнял и унёс в далёкое далёко, где только счастье и любовь, – Возвращайся ко мне. Я жду тебя… Ты нужна мне, – слова слетали с губ, как молитва. После он ещё минут десять просидел молча, низко склонив голову в бессилии.

Потом он зашёл к Арсению. Ему было жаль, что раньше они много ругались, иногда даже дрались. Андрей часто чувствовал вину, но ему каждый раз мешала гордость просто подойти к нему и сказать слова прощения. Если бы он знал, что так случится, возможно он вёл бы себя по-другому. И вот сейчас ему предстояло решить, оставлять брата в живых или отправить на тот свет? Что скажет мать? Отец? Они так радуются Никитке, что скорее всего вынесут положительный вердикт. Мама много плакала, когда это случилось, но потом она устала, он видел это, знал наверняка. Она устала страдать. Она уже давно устала от них. Ещё с детства, когда они могли сцепиться из-за любой ерунды. Отец постоянно работал. Наверное, таким образом он спасался от них на работе. Чёрт, они были невыносимыми. А что теперь? Его младший брат стоит у краю пропасти и только от Андрея зависит, упадёт он или нет.

Из ЦВЗ он вышел совершенно опустошенным, уже продумывая, как завести разговор с родителями о предложенной Дубовым эвтаназии.