Вслед за волной страха последовал прилив гнева. Шахразада впилась ногтями в запястье Теймура, державшего ее за шею, больше не испытывая к нему ни капли сочувствия. Капля сострадания растворилась в море ярости.
Роковая черта превратилась в бездонную пропасть.
Этот не ставший еще мужчиной юнец вызвал к жизни самый древний страх, инстинктивный ужас жертвы перед хищником. Ужас, который давно уже прятался в дальнем уголке сознания Шахразады.
– Что ты задумал, Теймур? – отчаянно стараясь, чтобы голос прозвучал спокойно, спросила она.
На лице юнца отражалась внутренняя борьба, пока он смотрел на свою жертву. Сквозь триумф от одержанной в схватке победы проглядывали страх и неуверенность.
Шахразада не собиралась молча лежать и ждать исхода этого сражения.
– Планируешь взять меня силой? – потребовала она ответа. – Или пытаешься только припугнуть? Чего ты хочешь добиться с помощью столь примитивного злодеяния?
Теймур заморгал, явно не ожидав от жертвы такой смелости и присутствия духа. Или просто удивился, что она озвучила его постыдные намерения.
Шахразада понимала, что зря дразнит юнца. Знала, что может лишь подтолкнуть его к решительным действиям. Но не могла – и не хотела – молча сдаться на милость этому трусу. Она будет сражаться до последнего вздоха.
Пару мгновений Теймур колебался, однако потом стиснул зубы, всем телом навалился на Шахразаду, с удивительным проворством вытащил кинжал из ножен и приставил острие к ее горлу.
– Думаю, халиф все же испытывает к тебе чувства, иначе вряд ли оставил бы в живых.
– Халид ибн аль-Рашид мало что ценит, – спокойно сказала она, решив сосредоточиться не на прикосновении холодной стали к коже, а на своем гневе. – Какое-то время я его забавляла. Не ищи иного объяснения. Ты и сам сказал: он настоящее чудовище, – кипящая ярость выплескивалась в каждом произнесенном слове.
– Ты пытаешься меня обмануть. Значит, утверждаешь, что халиф Хорасана ничего не почувствует, если тебе кто-то навредит?
– Как я упомянула ранее, мне неизвестны его эмоции.
– Ты ждешь, что я поверю, будто могущественный царь из царей не рассердится за причиненный его жене ущерб?
«Нет, – подумала Шахразада. – Халид захочет переломать тебе все кости за нападение на меня». Однако вслух сказала, смерив собеседника ледяным взглядом:
– Если ты считаешь, что Ройя одобрила бы твои действия в данный момент, то любые мои слова не имеют значения. – Она проглотила застрявший в горле ком и закончила: – Однако мне сложно представить, что какая-либо девушка, достойная столь горячей любви, могла бы оправдать подобную жестокость.
Хватка Теймура на шее Шахразады ослабла, на худом лице промелькнуло отчаяние, узкие плечи поникли. На мгновение стало заметно, насколько парнишка любил Ройю. И насколько потерял себя, потеряв ее.
Но это не могло служить оправданием его нынешнему поступку. Для таких поступков не существует оправданий.
Пока Теймур сражался с внутренними демонами, Шахразада решила закрепить успех и обезоружить противника не только словами, но и действиями. Она выпростала из-под его тела одну руку и принялась шарить вокруг в поисках увесистого предмета: камня, палки, графина, миски – чего угодно… И вскоре нащупала – что? Полоску сушеного мяса?
ebooksa