Анамнесис

– Не очень справедливо, что чья-то работа состоит в том, чтобы сортировать чужую личную жизнь по полочкам, завидовать успехам этих людей и жить в их тени, не находишь?

– А ты не выставляй свою личную жизнь на показ, тогда и сортировать нам будет нечего, – вспыхнула она.

– Знаешь, Лили, порой мне становится жалко тебя.

– Интересно, почему? – Лили с трудом сдерживала раздражение.

– Твоя жизнь скучна и однообразна, ты получаешь удовольствие от каких-то непонятных вещей, если, вообще, получаешь. Ты скупа не только на чувства, но и на желания.

– Зря ты так думаешь: сейчас я испытываю сильнейшее желание, – в её глазах загорелся огонь.

– Надеюсь, это желание не имеет ко мне отношения, потому что я больше не вынесу твоего жалкого лепета о своих чувствах.

– Моё желание придушить тебя вряд ли заденет твои высокие чувства.

– Я смотрю, в тебе по-прежнему ни капли человеконенавистничества, – добродушно рассмеялся Алан.

– Бедный, ты настолько привык к всеобщему обожанию, что разучился воспринимать критику. Женщины уже замучили тебя своим вниманием. Не знаешь, куда податься и кому себя предложить.

– Дорогая, в моей жизни только женщины мне себя предлагают, я до такого не опускаюсь.

– В тебе говорит вовсе не страх унижения, – усмехнулась она. – Ты просто не встретил ту, ради которой терпел бы все превратности судьбы. Никто не вызывает у тебя сильного интереса и желания, поэтому ты слоняешься, как неприкаянный, от одной юбки к другой и думаешь, что обрёл смысл жизни.

– Если бы я плохо тебя знал, то подумал, что ты ревнуешь.

– А если бы я тебя плохо знала, мне бы пришла в голову мысль, что тебе не всё равно: ревную я тебя или нет.

– Значит, ты считаешь себя женщиной, достойной моего внимания?

– Думаю, твоё самолюбие – вот, что действительно достойно внимания.

– Когда уже мой характер и образ жизни перестанут тебя волновать?

– Тогда, когда ты перестанешь сюда таскаться! – Лили почувствовала, как в ней закипает гнев. – Что ты вообще здесь забыл? Если у тебя такая захватывающая яркая жизнь, зачем приходить сюда, к человеку, не имеющему для тебя значения, и портить ему его никчёмную жизнь. Какой во всём этом смысл? Что ты хочешь мне доказать? Что я слабее тебя и ты запросто меня уничтожишь, если захочешь? – девушка сорвалась на крик. Она встала из-за стола. Ей хотелось убежать из кабинета, скрыться от пытливых глаз этого невыносимого мужчины. Лили преодолела половину кабинета, но Алан остановил девушку, дотронувшись до её руки.

– Я не говорил, что у тебя никчёмная жизнь, – последние слова он произнёс так тихо, что Лили едва их различила. – Всё, что я наговорил… я вовсе так не считаю. Я не хотел сделать тебе больно… Наверное, я боюсь, что, если не буду к тебе приходить, ты совсем меня забудешь…

– Знаешь что? Я не хочу, чтобы мы друг друга забывали, – после этих слов Лили в глазах мужчины мелькнула искра надежды, но девушка была слишком раздосадована, чтобы её заметить. – Я согласна вступить в войну, которую ты мне объявил. Больше я не пойду на попятную, не буду никого ни о чём умолять и не позволю другим людям втаптывать мои интересы в грязь.