Перефразируя Салмана Рушди, позволю себе немного выспренно заметить, что эта книга настолько хороша, что даже некоторые хорошие книги рядом с ней кажутся плохими. Блестящий, вдохновенный мифопоэтический гимн вечной любви! И если кто-то скажет, что такой любви не бывает, что автор хватил через край, мне жаль того человека…
Гарсиа Маркес, как всегда, бесподобен и узнаваем: книга тонко стилизована под французский роман позапрошлого века, однако младенцев на его страницах носят в птичьих клетках, а снедаемый страстью герой в огромных количествах поедает… лепестки роз. Дабы почувствовать вкус любимой.
Перевод Людмилы Синянской, на мой взгляд, изумителен, как и все, что она делает (вспомним хотя бы «Игру в классики» Хулио Кортасара). А что до неточности в диагнозе, то да, в оригинале у автора была холера, но так уж повелось у нас со времен Александра Сергеевича, милого, – с легкой его руки – называть эту хворь чумой (интересно, что призывал на оба наших дома Шекспир в оригинале «Ромео и Джульетты»?). И не беда, что подробно описанные в книге симптомы указывают именно на холеру, на что справедливо обратили внимание некоторые бдительные читатели и критики. В конце концов, это магический реализм, а не выписка из истории болезни, а переводчику за то, что следовала традициям великой русской литературы, честь и хвала!
«Любовь во время чумы» – шедевр, истинное украшение мировой литературы.
Обычно говорят: начали за здравие, кончили за упокой. Гарсиа Маркес поступил с точностью до наоборот. Его роман открывает удручающая и печальная сцена самоубийства старого одинокого ветерана-инвалида. Зато в финале… Впрочем, на сем Шахерезада прерывает дозволенные речи. Читайте и обрящете!
Роман Габриэля Гарсиа Маркеса «Любовь во время чумы», как и многие другие шедевры великого колумбийца, прочитал Игорь Князев. Не буду рассыпать алмазы моего красноречия по поводу чтеца. И зрячее, и незрячее читающие сообщества и без того его прекрасно знают. По мне, так всем нам, любителям аудиокниг, давно пора скинуться и если не бюст на родине, как дважды Герою Соцтруда, установить, так хотя бы купить Игорю большую-пребольшую шоколадку. Возможно даже (пуркуа бы и не па?), в форме сердца.
Наши деды – славные победы
В преддверии Дня защитника Отечества или, на прежний лад, Дня Советской армии и Военно-морского флота захотелось чего-то патриотического, духоподъемного. Однако вспомнились при этом не повести Бондарева и Бакланова, не романы Богомолова и Астафьева, а сборник детских повестей Бориса Алмазова «Белый шиповник», не имеющий, на первый взгляд, прямого отношения ни к войне, ни к армии. За исключением первой повести «Посмотрите – я расту», рассказывающей о трудностях послевоенного детства, о том, какие жертвы пришлось принести на алтарь Победы – как до весны 1945 года, так и после нее. Повесть эту нашел недавно в виде отдельного издания с хорошими иллюстрациями и купил для сына, которому сейчас восемь. Пусть читает. Желательно – вслух. Такие книги читать и перечитывать никогда не рано и не поздно. Ни маленьким, ни взрослым.
Что же касается «Белого шиповника», то сборник этот имелся в домашней библиотеке у моего друга и одноклассника Жени Константинова. И читали его (книгу, а не одноклассника) всем классом – по очереди. Было такое время, когда читали все: и школьные активисты с отличниками, и хулиганы с двоечниками, и университетские профессора с академиками, и простые электрики с сантехниками.
Однако сегодня хочу поговорить не о детских повестях Бориса Алмазова, но о вполне взрослом его произведении – небольшой повести или скорей киносценарии «Филиппон – праправнук атамана». Итак. Наши, примерно, дни. Точнее сказать, самый разгар лихих 90-х. В казачью станицу на Кубани в гости к деду и бабке приезжает 18-летний внук – приверженец одной из молодежных субкультур. При этом движет им отнюдь не стремление навестить родных, не поиск собственных корней или самоидентичности, но неуклонно и грозно надвигающаяся перспектива угодить под осенний призыв, поскольку с высшим образованием у недоросля отношения откровенно не сложились.
О том, что было дальше, догадывайтесь сами, но лучше все-таки почитайте.
От себя добавлю, что более смешной, уморительно смешной и вместе с тем – очень грустной и серьезной книги не читал уже не помню как давно.
И еще: несмотря на скромный объем (всего около двух часов), повесть представляет собой самый настоящий казачий эпос в духе книг Михаила Шолохова, Константина Седых, Григория Мирошниченко и прочих.
Даже жаль, что автор не развернул это полотно страниц на 500. Хотя и на том, что есть, спасибо. А то от избытка такого веселья как бы худо не стало. Смех, конечно, жизнь продляет, но только до определенных пределов.
Не буду подробно останавливаться на персонажах. Писатель и сам их весьма ярко представил в начале повествования. Не стану задерживаться и на хитросплетениях сюжета – повесть не настолько велика, чтобы ее пересказывать, да и лучше автора мне все равно не сказать.
Замолвлю лишь пару слов за одного – отнюдь не самого главного героя – самого маленького, почти незаметного и абсолютно безмолвного. По отсутствующему пока паспорту этого карапуза зовут Сергеем, но окружающие, да и сам повествователь называют его исключительно Устрицей. Почему? Прочтете – узнаете. Лично меня этот загадочный псевдоним заставил вспомнить «Поднятую целину» Шолохова. Была там сцена, где дед Щукарь накормил колхозников неким мясным деликатесом, за который французы бы его в обе щеки расцеловали, а вот колхозники сих кулинарных изысков почему-то не оценили. Дед Щукарь тогда с перепугу аттестовал свой неожиданный приварок именно этим двустворчатым моллюском: «Вустрица, русским языком вам говорю! Лягушка – мразь, а в вустрице благородные кровя!»
Так вот, алмазовский Устрица – наивный, смешной, всепроникающий и бесконечно любопытный – это такой юный дед Щукарь, без которого, как говорил мой отец, «кина бы не было». Точней, было бы, наверное, но уже не такое – веселое и грустное, доброе и героическое одновременно.
Ну, а теперь меня, вероятно, спросят: при чем же здесь 23 февраля? У тех, кто прочтет данную повесть, отпадет необходимость задавать подобные вопросы. Потому что всякий казак – это прежде всего воин. А всякая казачка – его верная боевая подруга. И ни одно звено в казачьем роду не должно дать слабину, иначе позор падет на все потомство и не отмыть его уже ничем. И если на родину предков Филиппон отправился с твердым намереньем откосить от армии, то под откос вместо этого полетит вся его прежняя – нелепая и никчемная жизнь.
Чудесная повесть «Посмотрите – я расту» прочитана замечательным диктором Татьяной Телегиной, озвучившей до этого немало детских и взрослых книг. Причем первых, на мой взгляд, было больше, и это вполне объяснимо. Голос Татьяны Михайловны буквально создан для того, чтобы читать сказки на ночь, убаюкивая неугомонных малышей. Рекомендую повесть всем юным читателям, а также их родителям.
Что же касается «Филиппона», то эта книга прочитана самим автором, Борисом Александровичем Алмазовым, и прочитана, на мой взгляд, еще лучше, чем написана, – вдохновенно, бурлескно, по ролям. Не киносценарий даже, а самое настоящее кино, причем без видеоряда, который тут попросту излишен: автор настолько хорошо, настолько живо все описал, что даже самому что ни на есть зрячему зрителю нет нужды смотреть на экран. Идеальная аудиокнига для семейного чтения – совместного прослушивания. К слову, в моей семье «Филиппон» прочитан-прослушан уже более десятка раз. И знаете, не приедается!
ebooksa