Игра в метаморфозы

Мать вашу! Он ощутил, как волосы на голове встали дыбом, а сердце бешено заколотилось.

То, что он увидел, просто не могло быть… реальностью. Такая мерзость могла существовать только в корейских или японских сериалах, которые ему, в общем-то, нравились. Или в романах Нацуо Кирино. Но никак не в реальной жизни…

Ему открылась безумная в своей жути картина. Можно было подумать, что ребята занимаются любовью: оба были обнажены, Алехандро лежал на Ассе… Харуки увидел его мускулистые белые ягодицы между очень смуглых бедер девушки, и почему-то именно это задело его стыдливость, а не кровь, разбрызганная повсюду. Оба были в буквальном смысле обескровлены. Они лежали в красной луже, а на стенах вокруг было столько красных брызг, словно на кровать кто-то вылил ведро с краской. И еще – о, нет, нет, неееет! – Харуки увидел в затылке Алехандро зияющую кровавую рану, и голую белую кость в середине, и еще что-то сероватое… может быть… несомненно… определенно, подумал он, почувствовав, как подкатывает к горлу тошнота, мозговое вещество…

Господи Боже мой!..

Он бросился в туалет и зашелся долгими, мучительными спазмами рвоты. Живот ходил ходуном, все тело судорожно дергалось, очки слетели в унитаз. Когда там же оказался весь завтрак, Харуки, все еще дергаясь, выловил очки и вытер лицо и руки огромным количеством туалетной бумаги.

Когда он, еле живой, вернулся в комнату, из груди у него вырвались отчаянные, хриплые рыдания, а по щекам потекли слезы.

На кровати напряженно вытянулись два неподвижных тела, и юный японец понял, что они лежат так уже несколько часов, и если б он к ним прикоснулся – чего не сделал бы ни за что на свете, – то, наверное, почувствовал бы под пальцами холод и жесткость мрамора.

В голове билась мысль…

Нет, только не они! Кто угодно, только не они! Как можно было совершить такое святотатство?

Ужас сменился бешенством, и Харуки встряхнулся, несмотря на шок. Запаниковавший было мозг лихорадочно заработал. Куда позвонить? В «скорую»? В полицию? Он старался вспомнить номера всех срочных служб в Испании, те, что он сам написал на календаре у себя в комнатушке.

112 или 061? 091? 062?

Мозг работал лихорадочно, и Харуки вспомнил, что 112 из всех номеров был приоритетным и именно с этого номера диспетчер отдает команду пожарникам, полиции или «скорой помощи».

Он набрал номер.

Слушая гудки, заметил, что от розетки отходит белый телефонный провод и опоясывает его мертвых друзей вместе с кроватью. Харуки усомнился, что провод служит для того, чтобы связать их друг с другом. Тогда зачем он нужен?

Голос в трубке что-то ему сказал, но Харуки не разобрал. Он начал истерично и сбивчиво объяснять, но голос попросил повторить. Despasio. Медленнее.

На этот раз он понял и начал говорить спокойнее.