Игра в метаморфозы

– Гражданская гвардия Саламанки утверждает, что в последний раз он еле ушел от погони.

– Ну и что?

– А то, что его могли подстрелить, когда он удирал…

Дозвонившись, она задала несколько кратких вопросов и дождалась ответов. В маленькой комнате с экранами наступила тишина, и все глаза устремились на нее.

А ее глаза сверкнули, когда она отсоединилась.

– По показаниям гвардейца, который преследовал насильника по улицам Саламанки, тот спрыгнул с террасы, расположенной метрах в четырех над улицей, и вполне мог что-нибудь повредить себе – к примеру, кисть руки. Кто-нибудь догадался справиться в больницах и клиниках?

Сидя за рулем своего «Мерседеса», советник по вопросам образования Эктор Дельгадо натянул пару роскошных лайковых перчаток, отделанных телячьей кожей, открыл бардачок и достал оттуда крафтовый конверт, на котором шариковой ручкой было написано: «Гражданская гвардия Саламанки, лейтенанту Герреро».

После этого он огляделся. Тротуар был пуст, возле почтового ящика – ни души. На перекрестке, метрах в двадцати отсюда, располагались спортклуб, магазин «Оптика», аптека с торговлей парфюмерией, супермаркет «Диа», просторная терраса кафе и два перпендикулярных пешеходных перехода. Но до всего этого было довольно далеко, к тому же был ноябрь, моросил мелкий дождь, и прохожие на улице не задерживались.

Ну и славно. Выйдя из «Мерседеса», Эктор неспешно пересек широкий тротуар и направился к почтовому ящику. Рука его слегка дрожала, когда он, еще раз оглянувшись, опускал туда конверт. Дельгадо прекрасно знал, что Саломон доверяет ему в том, что касается криминальных дел. Преступления его действительно увлекали. И в тот момент, когда Эктор разжал пальцы и письмо упало в почтовый ящик, он подумал о знаменитом серийном убийце Зодиаке, который в конце 60-х терроризировал район залива Сан-Франциско и насмехался над властями, отправляя в прессу анонимные послания, где высмеивал силы порядка и держал пари, что его не поймают. Кто он такой, так до сих пор и не узнали. Точно так же, как не узнали, кто убил знаменитую Элизабет Шорт по прозвищу Черный Георгин, которую однажды январским утром 1947 года нашли мертвой на одной из улиц Лос-Анджелеса. Голую, со следами пыток, разрубленную пополам до самого таза. Ее убийца тоже бросал вызов полиции, без конца отправляя письма в разные отделения. А может, вовсе и не убийца, а тот, кто себя выдавал за него… Этого тоже никто не узнал.

Воздух был сырой и холодный. Бросая письмо в почтовый ящик, Эктор не ощутил на шее ни малейшего дуновения теплого воздуха.

Все. Назад дороги нет.

Он вернулся в машину. А оттуда, с перекрестка, на него, опершись на палку, пристально глядела старуха с телом, разрубленным пополам до самого таза. Можно было подумать, что старая ведьма знала, что он замышлял.

Не будь параноиком…

Эктор тронул машину с места.

– Мы проверили все клиники, – доложил Ариас, вернувшись через три часа. – Службу неотложной помощи, госпиталь Девы Марии де ла Вега, все больницы и даже две психотерапевтические клиники и клинику эстетической хирургии… Никто не обращался с переломом или вывихом кисти ни в ночь с семнадцатого на восемнадцатое ноября, ни в следующие дни.

Было почти два часа дня. Они сидели в маленькой комнатке, которую в их распоряжение предоставила Гражданская гвардия Саламанки. Видимо, сейчас комнатка служила кладовкой, потому что, кроме папок с документами, стоявшими на металлических стеллажах, была завалена старыми компьютерами и негодными лампами. Зато в ней имелись стол с четырьмя стульями (правда, один был сломан) и вполне пригодная кофеварка.

– А где у нас доказательства, что Гюэль – насильник? – горячился Саломон. – Может, его рана тут ни при чем. Даже если он и повредил руку, почему это имеет отношение к нашему делу? Может, мы напрасно тратим время?

– Ты, конечно, специалист, – сказала Лусия, – но, судя по тому, что я прочла, ключ к личности этих убийц лежит в психосексуальном характере их преступлений. Они неспособны на свободные и взаимные сексуальные отношения, а убийства, даже без изнасилования, отвечают их нездоровым фантазиям. Я правильно понимаю?

– Нет. Мы уже дискутировали на эту тему. Здесь речь идет не о новичке, а о личности, которая убивает в течение десятилетий. Зачем ему получать удовлетворение, прошу меня простить, насилуя жертвы, когда он может сразу их убить? Тот тип, что принялся за студенток, «всего лишь» навязывал им свои ласки. Но это не соответствует профилю…

Пенья следил за этой перепалкой, сидя на краешке стола.