Тут хочешь не хочешь, а вздрогнешь.
11
Адриан провел кончиком указательного пальца по ее татуировкам. Двенадцатисантиметровая черепушка,
– Ну просто открытая книга, – произнес он, лежа рядышком с подругой.
– Неплохая мысль…
–
Этот комментарий он отпускал каждый раз, когда они занимались любовью. Адриан Санс был человеком рассудочного склада ума. Ему нравилось все анализировать. И он знал, что каждая татуировка на ее теле связана с каким-то определенным событием – неважно, радостным или печальным. И с каким-то определенным местом.
– М-м-м… – промычала она, проводя ладонью по груди Адриана. Грудь слегка вспотела. Вот она, Лусия, никогда не потела, даже когда тягала сорокакилограммовую штангу в лежачем жиме в спортзале ЦОП. Так уж у нее устроены железы: это называется
Ей говорили, что это может быть опасно. Интересно, а по шкале от одного до пяти, где единица – это тот, кто никогда не выходит из себя, а пятерка – тот, кто служит в Гражданской гвардии и уже трижды смотрел в дуло пистолета, каков будет уровень опасности? Врач на этот вопрос ответить не сумел.
– У тебя полно татуировок на икрах и ступнях, но ни одной на руках или затылке, – заметил Адриан.
– Там нельзя.
– А вот здесь? – сказал он, перевернув ее на живот, чтобы погладить по спине. – Расскажи об этом рисунке.
Татуировка на спине была большая, от лопаток до самого крестца. Длинный силуэт, просто контур человека, раскинувшего руки, словно на кресте. Однако на Христа он похож не был. Точнее,
Лусия напряглась и встала. Она не любила об этом говорить.
– И когда же ты познакомишь меня с твоим мальчуганом?
– Дай мне время.
– Время?
Адриан откинулся на подушки, скрестив руки.