Я шел за ним вплотную. Левая рука у меня онемела от удара.
— Что ты здесь делаешь? — спросил я старика, когда свеча разгорелась.
Он мог бы и не отвечать. Другой конец комнаты был забит деревянными ящиками, штабелями по шесть штук, с наклейками «Кленовый сироп «Совершенство».
Старик принялся объяснять, что, Бог свидетель, он ничегошеньки не знает и что два дня назад человек по имени Йейтс нанял его ночным сторожем, а если что не так, он тут ни при чем, вот как перед Богом.
Я сдвинул крышку с одного ящика.
На бутылках были наклейки виски «Канадский Клуб», явно изготовленные при помощи резинового штемпеля.
Я оставил ящики в покое и, приказав старику посветить, обыскал здание. Как я и ожидал, это был не тот склад, где скрывался Шепот.
Когда мы вернулись в комнату со спиртным, моя левая рука окрепла настолько, что я уже мог поднять бутылку. Я положил ее в карман и дал старику совет:
— Лучше смывайся. Тебя взяли сюда вместо кого-то из ребят Пита Финна, а того временно зачислили в полицию. Но Пит умер, и его дело лопнуло.
Когда я вылезал из окна, старик стоял возле ящиков, жадно глядя на них, и что-то подсчитывал на пальцах.
— Ну? — спросил Мики, когда я вернулся к машине.
Я достал бутылку, в которой что-то булькало — конечно, не «Канадский Клуб», — вытащил пробку, передал бутылку ему, а потом глотнул и сам.
Он опять спросил:
— Ну?
Я сказал:
— Попробуем найти старый склад Редмана.
— Не доведет тебя до добра привычка так много мне рассказывать, — сказал Мики и стронул машину с места.
Через три квартала мы увидели полинявшую вывеску «Редман и компания». Здание было длинное, низкое, с железной крышей и почти без окон.
— Оставим карету за углом, — сказал я. — На этот раз пойдешь со мной. В прошлый поход не с кем было разделить удовольствие.
Мы выбрались из машины. Закоулок напротив как будто бы обещал вывести нас в тылы склада. По нему мы и двинулись.