Ожидай странника в день бури

Влад прошел прямо на кухню.

– Дайте хоть чаю! Я сегодня без ужина.

– В холодильнике полно еды. Угощайтесь, а я пошел. Никому не открывать! У меня ключи...

– Обижаешь, начальник. Иди спокойно, делай дела.

Сиур протянул ему руку, тот хлопнул по ней. Этот жест был чем-то вроде ритуала, к которому они привыкли.

– Ни пуха!

– К черту!

Тина налила чай, сделала бутерброды. Она была притихшая и задумчивая.

– Я жутко голодный! – Влад уселся, взял большой бутерброд и с увлечением принялся за еду. – Да вы не переживайте, – говорил он с полным ртом. – Шеф не из тех, о ком стоит волноваться.

– Вы думаете, это не опасно? – Тина не могла есть.

– Как не опасно? Опасно. В жизни опасно все! Даже процесс еды: подавиться можно. – Он засмеялся. – Так и живем. Боимся, а все равно едим, да побольше и повкуснее. Опасность – это образ жизни настоящих мужчин!

– Налейте мне водки, – вздохнула она. – Так и становятся алкоголиками?

– Так? Ни в коем случае. – Влад достал из холодильника бутылку и налил ей. – Это происходит совсем по-другому. Можете мне поверить, я в этих делах знаток. Хотите, расскажу?

– Не хочу, – водка обожгла ей горло. – Фу, какая гадость, и как ее люди пьют?

Влад излучал жизнелюбие.

– Сам удивляюсь! Ложитесь-ка лучше спать. Утро вечера мудренее – так мне мама говорила. Занимайте диван, а я еще посижу, посмотрю телевизор.

Сидя в каминной зале и глядя на огонь, рыцарь Сиург крепко задумался. Он уже справился с хворью. Давала еще знать о себе внезапная слабость,но он понимал, что это пройдет. Изнуряющие физические упражнения с оружием и без вернули ему былую гибкость, реакцию, отточенность навыков. Меч снова становился продолжением его руки, а тело молниеносным и разящим без промаха.

В сущности, он мог отправляться в путь, но что-то останавливало его. Не раз он собирался попрощаться с Тиннией... Какое имя! Оно звучало, словно напев лютни в тихую ночь, напоенную запахом дурманных трав...

Он собирал всю свою волю и... не мог уйти. Не видеть ее, не слышать ее голоса, не ловить отблески огня в ее зрачках... Стоило представить это, и решимость таяла, как утренний иней на лозах дикого винограда, на ветках длинных деревьев с узкими кронами, росшими у подножия скал.

Такого с ним еще не случалось. Женщина пленила его, как несмышленого юнца!