Обратный путь казался легче, торопиться было некуда, погоня не угрожала. Палач, нёсший на плече немаленького мужика, уже начавшего приходить в себя, часто останавливался перевести дух. Араб всё не мог понять причину своей неудачи, поэтому всю дорогу молчал. Добраться назад до рассвета не получилось, когда встало солнце, они ещё только подходили к дороге. Пленный, который уже окончательно пришёл в себя, стал двигаться, чем вызвал неудовольствие Палача. Тот поставил его на ноги, после чего аккуратно ткнул пальцем куда-то под рёбра. Тот всхлипнул и сложился вдвое, больше попыток сопротивления не было.
И вот, наконец, перед ними показались высотные дома города.
Глава четвёртая
Подойдя к лагерю, они увидели необычную картину. Вокруг дома лежали трупы обезьян. Много, не меньше сорока-пятидесяти. Все были изорваны пулями и разбились при падении с высоты. Надо полагать, твари пошли в «последний и решительный», где, нарвавшись на стену огня, погибли все до последнего. Какой-то бессознательный суицид. Оставалось только надеяться, что это были последние.
Когда поднялись наверх, их ждал новый сюрприз. Там, привязанная за все четыре лапы, сидела пленная обезьяна, раненая, сильно избитая, и, видимо потому, тихая. Личный состав был живым, раненых не было, хотя все выглядели измотанными. Увидев языка, Кнут спросил, гладко ли всё прошло?
— Куда там, — проворчал Палач, кивая на Араба, тот опустил голову, готовый к отеческому внушению.
Не дожидаясь разборок, в разговор вступил Илья:
— Когда брали языка, Араб валил второго. Тот по неясной причине успел вскрикнуть и поднял тревогу, тогда Палачу пришлось взять пулемёт и всех положить.
— Акела обосрался, — подал голос медитирующий снайпер.
— Да пошёл ты! — огрызнулся Араб, но Кнут поднял руку и подавил конфликт в зародыше.
— А что с другом твоим?
— Мёртв, без вариантов, только браслет нашли, на руке у сопляка одного был. Покойного.
— Ясно, что ещё?
— Взяли оружие их, да те детали, за которыми они охотились. Не все, а так, образцы.
— Это хорошо, отправим учёным, сегодня же сходим и отправим. Сам что думаешь?
— Думаю, что где-то поблизости есть стихийный проход из мира, развитие которого где-то на уровне девятнадцатого века. Оружие и одежда говорят в пользу этого. Оттуда приходят сталкеры, мародёрствуют на руинах, обратно несут хабар, допускаю, что охотятся элементарно за металлом, редкие сплавы, которые не умеют делать в их мире.
— У вас-то что было? — спросил Палач, устало присаживаясь на мешок с патронами.
— Да, как видишь, — пояснил Кнут, указывая за окно, — как стемнело, так и попёрли, словно лемминги в океан. Первый раз такое вижу. По-моему, даже тараканам хватает ума не лезть туда, где их мочат. Может, конечно, голодные, так ведь чем-то они питались, пока нас не было.
— Я крыс видел, — с отсутствующим видом заявил снайпер, — крупные, вполне за еду прокатят.
— Вот именно, — вздохнул Кнут, — какая-то иррациональная ненависть к людям, как увидят, так крыша съезжает.