Мотобот отчалил и вскоре словно растворился в сгустившемся тумане.
— Вот народ! — то ли восхищенно, то ли с удивлением сказал Березный. — В любую погоду идут.
…Следующий моторный бот первым увидел Приходько. Березный, услышав его возглас, приказал застопорить и взял рупор:
— Эй, на лодке!..
Сейчас все будет, как обычно: бот развернется и пойдет к катеру. Это рыбаки возвращаются с моря. Интересно, кто на этом — быть может, тот самый угрюмый старик Мыттус, который обошел всю Балтику и Северное море, продавал угрей в Дании, но ни разу не был в Таллине!
Однако бот не повернул в сторону катера. Приходько, вглядываясь в туман, крикнул:
— Они уходят, товарищ лейтенант!
Березный вздрогнул:
— Крикните-ка еще раз.
Тут же он скомандовал: «Полный!» — и катер, мелко задрожав, пошел наперерез удаляющемуся боту. До отмели, куда сейчас шли катер и бот, оставалось кабельтовых пять.
— Они свернут, — почему-то шепотом, как будто его могли услышать те, кто был на боте, сказал боцман. — Скорость у них наша, по прямой не догнать. Зайдут в шхеры…
Моторист выжимал из машины все, что она только могла дать, но Березный видел, что мотобот уходит все дальше и дальше, превращаясь в неясное темное пятно.
…Сначала боцман, прильнув к пулемету, дал предупредительный выстрел. Приходько высунул из рубки руку с заряженной ракетницей и одну за другой пустил три ракеты — сигнал «Прорыв со стороны моря». Лосев дал очередь, и цепочка трассирующих пуль, изогнувшись, ушла за темный круг. Вторая светлая ленточка уже попала в него.
— Есть, — разогнулся боцман.
Но Березный и сам видел, что «есть». Мотобот увеличивался в размерах, его очертания становились все более четкими. Волнуясь, Березный опять повторил:
— Подойдите к борту!
Мотобот стоял на воде неподвижно. «Да у него же мотор разбит», — догадался Березный.
Катер на малых оборотах подошел к нему вплотную, и лейтенант приказал двум людям, с виду рыбакам, подняться на борт. Те, косясь на ствол наведенного на них пулемета, полезли на катер и встали, подняв руки.
— Почему не послушались команды? — резко спросил Березный. — Вы же слышали!
Один из рыбаков ответил что-то на незнакомом языке, и боцман, прислушавшись, свистнул: