– Ради него я пойду на смерть.
Нет, нельзя было сомневаться в искренности ее голоса, в искренности этих глубоких глаз славянки, темно-карих, а не синих, как ему показалось вначале. Либо жизнь этой женщины еще не успела наложить на нее свой отпечаток, либо страдания последних часов и, может быть, привязанность к Ларри стерли следы прошлого, – но лицо ее было прекрасно. И сидя перед этим двадцатилетним ребенком, Кит, сорокалетний, многоопытный мужчина, в силу своей профессии знакомый со всеми сторонами человеческой натуры, чувствовал себя неуверенно. Немного запинаясь, он сказал:
– Я пришел выяснить, что вы можете сделать, чтобы спасти его. Слушайте и отвечайте на мои вопросы.
Она сжала руки и тихо сказала:
– Хорошо! Я отвечу на все ваши вопросы.
– Этот… ваш… муж был дурной человек?
– Ужасный!
– Сколько времени вы не видели его до того, как он вчера пришел к вам?
– Полтора года.
– Где вы жили с ним?
– В Пимлико.
– А кто-либо здесь знает вас как миссис Уолен?
– Нет. Я приехала сюда после смерти моей девочки. С тех пор вела плохую жизнь. Я живу одна. У меня нет знакомых.
– Если его опознают, то полиция станет разыскивать его жену?
– Не знаю. Он никому не говорил, что мы женаты. Я была слишком молода. Он, наверное, со многими поступал так, как со мной.
– Как вы думаете, известен он полиции?
Она покачала головой:
– Он был очень хитрый.
– Какое имя вы теперь носите?
– Ванда Ливинска.