– Нет проблем. Только удочку дай сюда, я смотаю… И из воды аккуратнее выходи.
Медленно и осторожно я выбрался на берег. А потом по тропинке побежал – быстро-быстро, туда, к кострищу! Встречным ветерком с моего комбеза сдувало капельки воды… Все ещё спали. Я сперва Сеньку начал расталкивать:
– Сенька! Ну Сенька же! Вставай! Ну, пожалуйста!
Сенька проснулся, глаза руками трёт, зевает. Я девчонок начал теребить, и Василису тоже:
– Девочки! Василиса Альбертовна! Вставайте скорее!
– Рома? А сколько времени? Что такое случилось? – Василиса спросонок спрашивает.
– Ну просыпайтесь же! – говорю. – Смотрите! Венера!
И рукой показываю. Все потихоньку поднялись с земли и смотрят в небо молча. А Венера на востоке сияет, переливается. Я не выдержал и опять заплакал. Я вспомнил про маму и папу, про станцию, про всех-всех ребят в школьном центре, про наши приключения, про Архидемона и единственного станционного кота по кличке Депутат… Про то, что между нами сейчас – сто миллионов километров… А Венера сквозь слёзы как будто засветилась ещё ярче, и во все стороны от неё протянулись иголочками белые лучики…
– Венера… Ух ты, какая… – прошептала Валя-три.
– Сеня, Рома… А с Венеры Земля тоже как звёздочка видна? – Валька-два спрашивает тихо.
– Нет… – медленно отвечаю. – У нас звёзд вообще не видно. И Солнца. У нас только облака… Но всё равно знаете, как там…
Тут я совершенно уже раскис. И Сенька, слышу, тоже. Василиса Альбертовна вдруг притянула нас двоих к себе и крепко обняла. Совсем как мама. А потом слышу – Валька-три стихами заговорила, негромко, но чётко: