Только отчаяние, бесконечное отчаяние сжимало сердце, которое продолжало биться — вопреки всему…
— Мам! Мам! — зашипели рядом, дёргая меня за рукав куртки. — Очнись! Ма-а-ам!
Я опустила взгляд.
Аришка, бледная и насупленная, смотрела на меня с тревогой.
— Пойдём, — она сильнее ухватила меня за рукав и потянула в сторону. — Пойдём отсюда скорее!
Я молча последовала за дочкой, а Арина продолжала говорить — серьёзно и решительно, совсем как взрослая:
— Мам, эта женщина папе совсем не нравится! Совсем-совсем! Даже наоборот, ему хочется поскорее от неё отделаться. Это же видно!
— Да, — пробормотала я слабым голосом, ощущая, что дышать стало немного легче. — Да, наверное…
— Ма-а-ам! — Аришка остановилась — мы как раз прошли ресторан и теперь стояли возле входа в какой-то магазин сувениров. — Ты… прости меня! Я не ожидала, что ты так отреагируешь! Я…
Она вдруг разрыдалась — и я очнулась окончательно.
— Ариш, ты чего… — Я обняла дочку и прижала к себе как можно крепче. — Всё в порядке, правда…
— Не в порядке, — буркнула она мне в живот. — Наша семья не в порядке. Помнишь, ты говорила про любовь-болезнь и любовь-выздоровление? Вот мы заболели, мам! Всей семьёй! И я совсем не знаю, как выздороветь. Как сделать так, чтобы мы опять были семьёй? Были вместе! Ты, я и папа!
У меня сердце разрывалось от безысходности.
— Я тоже не знаю, Ариш. Я у тебя совсем глупая…
— Ты не глупая, мам. — Дочка отстранилась и, вытерев слёзы с глаз, улыбнулась мне. — Ты искренняя. И самая лучшая для меня. Я другой мамы совсем не хочу!
— Другой мамы у тебя и не будет, — я постаралась выдавить ответную улыбку. — Но если папа начнёт встречаться…
— Да-да, я помню, ты уже говорила это, — поморщилась Аришка. — Мешать ему я не буду, но и помогать тоже. Я буду помогать тебе!
— Мне?..
— Ага, — кивнула дочка и, больше ничего не добавив, потянула меня за руку в сторону торгового центра, внутри которого находился её любимый скалодром.
.