Маша решила на первое время в гостиницу. Сначала шмотки заберёт.
Притормозив у подъезда, выскочила, не стала ждать лифта. Перепрыгивая через ступеньки, нащупала ключ. Не разуваясь, влетела в комнату, пробежалась глазами: с чего начать. Скользнула по развороченной постели — это ее, Машкина, фишка не заправлять кровать. Тёплую, взъерошеную горячими счастливыми простынями, как бы удерживая волшебство страстной ночи в ворохе складок.
В висках стучало, слёзы высохли. Её потряхивало, было страшно. Девушка торопилась, как воровка пыталась исчезнуть из квартиры до появления хозяина.
Маша схватила сумку. Нет, мала. Открыла зеркальный шкаф-купе, на глаза попалась палатка в чехле. Самое то. Высыпала из чехла всё на пол. Грохот, лязг падающих палок её не смутил. Стала запихивать свои тряпки в чехол как придётся. Многовато выходит… не влезает. Вытащила всё назад. Решила взять необходимое. Открыла ящик с бельём.
С самого знакомства с Иваном её немного напрягало, что от него не воняет, как от её бывшего, а пахнет тонким парфюмом, шампунем и дезиком. Запахи тонкие, еле уловимые. Ей это одновременно и нравилось и не нравилось. Она начинала комплексовать, принюхиваться к себе.
Как бы она не намывалась, когда он в порыве страсти опускался языком к перекрёстку её ног, замирала от ужаса. Напрягалась до помертвения, боясь, что там пахнет. Вырывалась, дёргалась. Чувствовала, что ведёт себя как дура, но ничего не могла с собой поделать.
Зато только с ним, с пижоном, поняла, что бежевый лифчик и чёрные трусы не имеют права на совместное существование.
Всё её бельё теперь лежало по коробкам, оно было не просто дорогое, а драгоценное. Он баловал Машу, ему нравилось делать такие баснословно дорогие подарки, он не скупился. Эти коробки полетели в мешок первыми. Скидывала туда всё подряд, вместе с вешалками. Вещи цеплялись друг за друга, комкались, торчали. Она взбесилась, вывалила снова всё на пол, разрыдалась. Сидела на полу, раскачивалась и рычала.
Снова вскочила. Сдирала одежду с вешалок, бросала насыпом: носки, обувь, косметику. На глаза попалась шуба. Маша кинулась на неё, вымещая злость. — На, получай! — Она топтала её, таскала за рукав, наконец отшвырнула в угол. Вспомнила про документы, сунула их в сумочку. Что ещё? Да, зубную щётку. Примчалась в ванну и остановилась.
На полочке лежала упаковка от теста. Маша уставилась на неё, ноги стали ватными. Размазав рукавом по лицу слёзы, вернулась в комнату, схватила сумочку, достала конверт. Открыла, ещё раз взглянула на полоску, которую романтично перевязала синей ленточкой. Притащила из прихожей блокнотик для записок, выдрала листик, написала "Спасибо тебе за наше несостоявшееся будущее.
От нас двоих"
Вложила записку в тот же конвертик, оставила его на столе.
Стремительно вышла из квартиры, послав к чертям все шмотки, захватив с собой только сумочку.
Она снова бежала прочь, вниз по ступеням. Боялась встретить Ивана. Сама не знала почему, но боялась.
На улице дождь. Руки дрожали, не слушались. Педаль в пол. Понеслась, не разбирая дороги. Монотонный мелкий дождик плакал вместе с ней, стекал грустными ручейками по стеклу, размывая темноту плохо освещённых улиц.
Обычно ей нравилось ехать по ночному городу. Тёплый свет фонарей освещал дорогу домой, в тепло, в уют. К нему.
Но не сейчас!
Сегодня всё против неё. Даже подлые фонари отражаются в мокром асфальте, как в зеркале, слепят.
" Ну и дура! Размечталась!" — она кусала губы, глотала злые слёзы. Эх, собирались на выходных с мамой по свадебным салонам пройтись. Конечно, она знала, что Иван оплатит любое платье, но обязательно сам посмотрит на товар. Она доверяла ему, её не смущали бредни типа тех, что жених не должен видеть платья. Она отлично знала, что вкусом не дотягивает до его уровня и запороть многомоллионную свадьбу глупостью неверного выбора не собиралась.
Но мама запричитала, скромно попросилась походить с дочкой по богатым салонам, насладиться сервисом расторопных продавцов. Ей хотелось почувствовать атмосферу праздника, увидеть, как дочка примеряет разные фасоны.
ebooksa