— Ничего удивительного на самом деле, — пожал плечами Александр Витальевич и посмотрел на меня с некоторым осуждением. — Прокуратура, пожалуй, единственное ведомство сейчас в нашем городе и в округе, где ещё есть порядок и люди выполняют свою работу. Ну, по крайней мере, пока.
Он замолчал и отвернулся, чтобы поставить чайник на подставку. Но мне было видно по чуть опущенным плечам — тема для него тяжёлая. Очевидно, что всё куда хуже, чем Медведев хочет показать.
Да и что он может сказать мальчишке, с которым его сын вырос? Гарик, скоро городу придёт конец, потому что всех честных прижмут к ногтю продажные сибиряки? Смысл нагнетать? Александр Витальевич — нормальный мужик, он не станет перевешивать свои проблемы на вчерашних подростков.
— А есть шанс, что это изменится? — всё же уточнил я, когда хозяин квартиры сел напротив меня.
Медведев тяжело вздохнул и произнёс:
— Неделю назад моего непосредственного шефа — прокурора города освободили от должности. Формально его, конечно, повысили — перевели в Москву, но по факту — сняли. Сегодня вышел новый — прибыл из Омска, работал там заместителем прокурора города. Что за человек — никто не знает, но…
Александр Витальевич сделал многозначительную паузу, по которой всё было понятно: новый главный прокурор Екатеринбурга — ставленник сибирского клана, а значит, перемены в городской прокуратуре только начинаются. И что самое неприятное: перемены к худшему.
Уж если я со своей стороны пацана, только начинающего вести бизнес в мутные времена, понимаю всю подоплёку, то уж заместитель городского прокурора знает куда больше в силу профессиональной осведомлённости. Екатеринбург и так переживает не самые лучшие времена, а теперь станет ещё хуже.
— Но новость ты мне принёс действительно отличную, — вернулся Медведев к изначальной теме разговора. — Надеюсь, Василий скоро вернётся домой.
— Мы с Ариной Андреевной тоже очень на это надеемся, — сказал я, сделав глоток чая. — Но вы ведь меня пригласили не для того, чтобы об отце поговорить?
— Не только для того, — корректно поправил меня Медведев. — Ещё я хотел поговорить о вашем видеосалоне.
Я молча ждал, когда он перейдёт к делу. А сам Александр Витальевич не спешил начинать разговор. Он вытащил из хрустальной вазочки конфету, потянул за концы обёртки, разворачивая её. Наружу показалась алая барбариска, и Медведев отправил её в рот. Затем сделал глоток чая, и наконец, поднял на меня взгляд и произнёс:
— Саше сейчас не желательно иметь какое-либо отношение к вашей фирме.
— Я уже понял, что вы не одобряете нашу деятельность, — сказал я. — Саня объявил нам, что вы велели ему выйти из состава учредителей.
Медведев вздохнул, явно подбирая слова.
— Насчёт того, что я не одобряю вашу деятельность, ты не прав, — произнёс он, комкая пальцами фантик от конфеты. — У меня были вопросы по соблюдению вами авторских прав, потому что такие нарушения не красят ни будущего юриста, ни его семью. Сам понимаешь — не может защищать закон тот, кто сам его нарушает. Но Сашка сказал, что российские фильмы вы там не крутили, а международную конвенцию по защите авторских прав Российская Империя так и не ратифицировала. Поэтому вы ничего не нарушали в рамках своей деятельности. Бухучёт вели, налоги платить собираетесь — у меня нет причин это осуждать или не одобрять.
Откровенно говоря, авторские права каких-нибудь французов или немцев меня вообще не волновали — учитывая ситуацию в стране, мало кто о таком вообще задумывался. Но тот факт, что заместитель городского прокурора не видит в прокате зарубежных лент ничего дурного, радовал. Значит, и у других законников к нам с их стороны претензий быть не может. Оно, конечно же, не совсем правильно, но конвенцию по защите авторских прав Россия действительно не ратифицировала. И я при всём желании не мог бы сделать никаких авторских отчислений заграницу.
Александр Витальевич тем временем взял следующую конфету и принялся её разворачивать. Я его не торопил.
— Но несмотря на то, что я не осуждаю вашу деятельность, Сашке фирму лучше покинуть, чтобы меня никто не обвинил в том, что я лоббирую интересы компании сына, — произнёс наконец Медведев. — Понятно, что факт его участия в вашем товариществе уже не скрыть, но тем не менее, что было, то уже было, а что есть сейчас — это уже совсем другое дело.
Санин отец говорил вроде бы простые слова, но общий их смысл от меня ускользал. Особенно я не понял про лоббирование интересов.