— А что в этом плохого?
— Я тебя не понимаю, — слегка растерявшись, произнёс Медведев.
— Что плохого в том, что завод будет принадлежать отцу? — пояснил я. — Времена сейчас непростые, тяжёлые. Тут каждая копейка на счету, зачем заводами разбрасываться?
Кажется, Александр Витальевич потерял дар речи, он смотрел на меня так, словно я сказал ему что-то совсем уж невероятное.
— Я думаю, мы оставим завод, — продолжил я. — Запустим его, возобновим работу, модернизируем. Смутные тяжёлые времена закончатся, а производство — это всегда выгодно и прибыльно. Надо только пережить самый тяжёлый этап. Ну и, в конце концов, просто глупо отказываться от того, что лежит у тебя в руках. К тому же отец за это сейчас платит не такую уж малую цену. Ему положена компенсация.
— Я даже и не знаю, что на это сказать, — произнёс Александр Витальевич и развёл руками.
— А мне кажется, что Игорь Васильевич прав! — неожиданно заявила Никитина. — Если по закону этот завод принадлежит Василию Петровичу, то не стоит от него отказываться.
— Но там есть определённые условия по договору приватизации, — заметил Медведев. — Сохранение рабочих мест, модернизация и ещё много чего.
— Модернизируем, — заверил я его. — И места сохраним. Я понимаю, что будет непросто, но отказываться от такого глупо.
— А что будешь делать с долгами? — поинтересовался Александр Витальевич.
— А много долгов? — ответил я вопросом на вопрос.
— Достаточно. Я точных сумм не знаю, но ты же в курсе, что весь кредит, полученный на развитие завода, Бобров вывел в Англию. А ведь именно на эти деньги планировалось перезапускать завод. И не факт, что их хватило бы — сейчас мы понимаем, что сумма была взята с потолка и её изначально планировалось украсть.
— Разберёмся, Александр Витальевич, как-нибудь решим все эти проблемы, по крайней мере, попробуем решить, — сказал я. — Понятно, что будет очень нелегко, но всё же не стоит разбрасываться заводами. Тем более такими.
Уже пятый час я сидел в коридоре в здании суда. Я устал ходить за напитками к автомату и сбился со счёта, сколько стаканчиков ужасного кофе и безвкусного чая выпил на нервах. Заседание затягивалось и впервые не прерывалось на перерыв.
Обычно, если суд заседал более трёх часов, то объявлялся перерыв: долгий — минут на сорок или короткий — на четверть часа. А вот чтобы совсем без перерыва — такое было впервые.
Я сходил за очередным стаканчиком чая, в который раз уже устроился в крайне неудобном скрипящем кресле и поднёс стаканчик ко рту. Но отпить из него не успел.
Открылась дверь зала, в котором проходило заседание, и оттуда быстрым шагом вышел прокурор — видимо, куда-то очень спешил. После него вышли ещё несколько человек, а вслед за ними Арина Андреевна.
А рядом с ней шёл мой отец.
Он шёл без конвоиров и улыбался. Вроде бы я ждал этого момента, а всё равно это оказалось настолько неожиданно, что я невольно разжал пальцы, и стаканчик с чаем упал на пол, забрызгав мне ноги горячей водой.
Я вскочил с кресла и бросился к отцу. Подбежал, крепко обнял его и в этот момент окончательно понял, что мы его вытащили. Мы спасли его. Мы смогли это сделать. Я, Арина Андреевна, Влад, Александр Витальевич, Ярослав Данилович, Артур и его коллеги: каждый из нас внёс свою лепту в это дело — кто-то маленькую, кто-то большую, но все вместе мы это сделали.
ebooksa