Совок 12

Глава 3

Всё же хорошо, что ассортимент спецсредств МВД в эти времена невелик. И еще хорошо, что наручники в самой свободной стране планеты пока еще клепаются по единому советскому образцу. А так же повезло, что конструкцию браслетов амеровского стандарта мы пока еще у пиндосов не подтибрили. В противном случае, прямо сейчас могла бы случиться досадная незадача и все мои благие планы разом пошли бы прахом. Заранее припасённые ключи к оковам, надетым на меня криминалитетом, могли бы тупо не подойти. К этим вот самым браслетам, которыми в данную минуту бандиты ограничивали мою свободу в стенах своего вонючего гадюшника.

Но, ангелы, крышующие сегодня ментов-попаданцев, видать, были сегодня на моей стороне. А потому, несмотря на отбитые бока и ударенную маковку, я в данную минуту чувствовал себя счастливым везунчиком. Поскольку мне удалось не только поочерёдно вставить заветный ключик в дырки фиксаторов. Затем незаметно расстегнуть оба замка на царапающих запястья БКС. Сначала левый замок, а затем и правый. Очень аккуратно, стараясь не звякнуть, я положил подальше под стол наручники. И без резких движений взялся отматывать от щиколотки нож. Примерно зная, как оно всё будет, изоленты я потратил всего на два витка.

— Встать! А ну встать, паскуда! — раздалась сверху резкая команда и в поясницу снова прилетел тычок тупоносого губановского штиблета.

Правда, на этот раз он не был таким болезненным, как предыдущий. Не исключено, что капитан просто не был до конца уверен, что я симулирую отключку. Что ж, я, в свою очередь, тоже решил не увлекаться театральщиной, изображая глухое беспамятство. Зашевелившись, тихо застонал, давая понять своему мучителю, что мне чрезвычайно плохо и, что я нахожусь в крайне беспомощном состоянии. Не нужно, чтобы он меня сейчас воспринимал, как опасного и боеспособного противника. Чем меньше меня будет опасаться эта злобная тварь, тем больше у меня появится шансов на спасение. А там глядишь, уже и самому капитану вместе с его шестёркой грустно станет. Настолько грустно, что аж до слёз…

Поднимался я с грязного и заплёванного пола очень медленно. И в эту самую минуту притворяться нужды никакой не было. Взбодрённый капитанским кулаком разум в моей черепной коробке гудел, как перегруженный трансформатор. И бока со стороны спины тоже отдавали нестерпимой болью, исключавшей любые сомнения относительно частично порушенного скелета. Определённо, что-то там не всё хорошо с моими рёбрами. Ну да ладно, жалеть себя я буду позже. Ох, как горько взрыднёт у меня капитан! Когда, то есть, если я у него отберу револьвер! Вот только бы это у меня получилось…

Кряхтя и жалобно поскуливая, я поднялся на ноги, но разгибаться до прямой спины не стал. Скрючившись, так и остался стоять в полупоклоне, держа кисти рук с зажатым между ними ножом. Будто они у меня по-прежнему остались скованными. К величайшему моему удовлетворению, Губанова моя холопская поза не обеспокоила и не насторожила. В какой-то миг мне показалось, что ему нравилась моя по-рабски согбенная фигура. Которую он наблюдал, стоя в двух шагах от меня. Да, безусловно, так оно и было. Злорадно ухмыляясь, выглядел опер очень довольным. Сейчас он даже «наган» держал в руке как-то легкомысленно. Я бы сказал, вызывающе легкомысленно. Капитан Губанов, ничуть не скрывал своего превосходства над морально сломленным лейтенантом. Которого в последнее время он считал своим лютым врагом. Его время пришло и теперь он наслаждался своей безграничной властью над своим личным обидчиком. Видимо, в данную минуту он считал, что большую часть своей работы он уже выполнил. Что всё, о чем он меня сейчас спросит, я ему тотчас же и выложу. И сделаю это без утайки, с бесхитростной честностью перепуганного юнца.

Откуда-то со стороны сеней раздался невнятный шорох. Мне очень хотелось надеяться, что это заявился мой друг Нагаев. А мысли противоборствующего мне коллеги, судя по его торжествующей гримасе на физиономии, были совсем иные. Он тоже что-то услышал, но не дёрнулся и даже не попытался обернуться.

— Догнал? Давай её сюда, уверен, так у нас с моим другом разговор пойдёт намного быстрее! — весело распорядился скурвившийся опер, — Ты ведь не хочешь, Корнеев, чтобы Скобарь твою дворняжку прямо сейчас, при тебе примерил? Кстати, он еще вчера хотел с ней поближе познакомиться! — подмигнув мне, еще шире осклабился капитан.

— Ну где ты там? — теряя терпение, а, может, и забеспокоившись из-за продолжающейся тишины, слегка повернул он голову назад.

Рискованно, конечно, но упускать эту возможность я не захотел. Сделал выпад правой рукой и метнулся вперёд я одновременно. Было у меня опасение, что отбитые бока меня могут подвести и какие-то доли секунды я потеряю. Но боль оказалась относительно терпимой. А потому по нижней части правого предплечья я полоснул товарища Губанова очень качественно. Удар получился режущий и с хорошей оттяжкой. Прямо по тому месту, где несмываемый президент из моей прошлой жизни носил свои часы честного бюджетника.

Думаю, что револьверный выстрел никто из соседей не услышал бы. «Наган», это не ПМ, да и стена не одна. Причем, со всех сторон не одна.

Однако, не будучи тренированным мастером ножевого боя, я должно быть слишком много души вложил в свой удар. Дикий вопль вылетел из капитана вместе с обильной струёй гемоглобина. Как стукнулся об пол, выпавший из его покалеченной руки револьвер, я не услышал. Полагая, что артерий, из-за рассечений которых Губанов истечет кровью за считанные секунды, рассечь я не мог, спешить я к увечному не стал. Вместо этого, я подобрал с пола отбитый у врага свой шпалер. И без суеты вытер его о занавеску, прикрывающую полку на кухонной печи. При других обстоятельствах я бы наверняка этой тряпкой побрезговал. Но после того, как самолично и вдоволь навалялся на осклизлом от грязи полу этого вертепа, привередничать не стал.

— Да заткнись ты! — шагнув вперёд, Вова, стараясь не попасть под кровавые брызги, заехал кулаком в ухо нашего травмированного коллеги, — Чего он, сука, орёт, как резаный! — словно оправдываясь, пояснил он мне свои агрессивные действия. — Его бы перевязать, ты как считаешь? — вопросительно уставился он на меня своим невозмутимым чингизитским взглядом. — Вытечет еще раньше времени. Ты же у него еще что-то спрашивать будешь? — с неодобрением глядя на распластавшегося у своих ног Губанова, уточнил он.

— У тебя вя́зки еще остались? — по-нашему, по-иудейски, то есть, вопросом на вопрос ответил я своему лучшему и единственному другу-татарину. — Да, а ты чего молчишь, ты второго-то жулика спеленал? И Лизка где? Как она?

— В машине они. Оба! Лиза в порядке! Крепкая девчонка, хорошо держится. Даже не хнычет! Жулик упакован и лежит в багажнике, — не растекаясь по древу лишними подробностями, доложился Вова по всем пунктам, — Машину, так-то, если по-хорошему, во двор загнать бы надо! Мало ли кто там мимо неё по улице шариться может!

— Тогда иди и загони! — согласился я с разумностью его довода, — А я пока тут с этим симулянтом разберусь. И вя́зку ты всё же дай мне хотя бы одну, если есть! Этому уроду руку перевязывать необязательно, но перетянуть, ты прав, надо! А то и впрямь, вытечет мерзавец до срока. И да, чуть не забыл! Ты вот, что, Володь, ты принеси из нашей машины портфель. Он в багажнике лежит. И канистру тоже принеси. Только, Вов, ты машину к дому не подгоняй, не надо, чтобы соседи завидовали. Сам понимаешь, два «жигуля» одновременно у этой помойки, это слишком ненормально! Такое событие все соседи, которые вокруг живут, обязательно запомнят!

Вова невозмутимо кивнул и не стал убеждать меня, что на улице уже не светлый день. И, что ничего страшного не случится, если канистру, которая весит, ни хера не как пушинка, он лучше подвезёт сюда на тачке. Что ни говори, а крепко повезло мне с другом! Какое же это счастье, когда напарник по службе не дебил! И трижды счастье, что он не ленивый дебил!!

Нагаев сунул руку в карман форменных брюк и достал ворох капроновых шнуров, нарезанных короче метровой длины. Их я совсем недавно и собственноручно заготовил. По-варварски срезав бельевые верёвки в ванной у доктора исторических наук Левенштейн.

Взяв из вовиной горсти пару штук, я присел на корточки над нашим сослуживцем по внутренним органам. Пребывающий в состоянии крайнего изумления пленник, дышал неравномерно и вдобавок тихо стонал. Н-да, ничего не скажешь, крепок мой друг. И удар у него поставлен неплохо. Это, если говорить очень мягко… Надо бы впредь и при каждой, без исключения возможности, стараться избегать с ним конфликтных ситуаций…