Наследник Буйного

22
18
20
22
24
26
28
30

Я уверена, что мужчина не врёт. Он меня знает — я могу и проверить. Действительно потребую этого звонка. Обмануть не получится. У меня чуйка на этот чертов криминал. Легко по одному тону пойму, с кем я разговариваю.

— Лёш… — Я поражённо вздыхаю. Не могу представить, каких усилий ему стоил такой результат. Он действительно постарался. И это почти восхищает. Почти. Потому что изначально Лёша влез во всё это болото, а теперь исправляет ситуацию. — Я рада, что ты всё решил, — я слабо улыбаюсь. — Как?

— Ну, переговорили, — Лёша чешет затылок. — Там с фирмой будут вопросы и… Это мелочь. Главное, что к нам они не полезут.

— Отлично. Тогда я хотела обсудить переезд. Я думаю, что нам с детьми пора жить отдельно. Ты помог мне, но я больше не могу…

— Злата, прекрати. — Лёша подступает ко мне. Крепко сжимает мои ладони, заглядывает в глаза. Он выглядит взволнованным и напряжённым одновременно.

Мужчина наклоняется ко мне, его кадык дёргается от смятения. Мне самой не по себе становится.

— Злат, — зовёт он хрипло. — Зачем вам уезжать? Нам же хорошо всем вместе. Мы могли бы с тобой попробовать. Тебе пора отпустить прошлое. Нельзя вечно скорбеть по умершему.

Лёша произносит то, про что я сама думала недавно. Мне нужно прекратить вздрагивать и искать Эмира взглядом. Я знаю, что пора. Но…

— Дай мне шанс, — просит мужчина. — Дай нам шанс. Мы можем настоящую семью построить. Тебе со мной хорошо будет, Злат. Что скажешь?

Что я скажу?

Боже. Паника с головой охватывает. Лёша близко слишком стоит. Слова все эти говорит. Давит. Настаивает. А я как будто задыхаюсь. Я за него замуж выходила с определёнными условиями. Всё оговорено было. Никаких отношений. Никогда. Я его не рассматривала и не рассматриваю как мужчину. Он буквально вчера меня с детьми под удар поставил. Я помню, каким тоном он произнёс, что те люди знают, чья я женщина. С кем была. Господи, о чём он вообще думал?!

— Лёш, — я назад шаг делаю, руки за спину прячу, чтобы он меня не касался. Каждое его прикосновение как будто ожог. Кожу покалывает неприятно.

— Сколько ты ещё будешь над собой издеваться? Покойнику веру хранить?! — Голос повышает, наступает на меня.

— Прекрати, пожалуйста, — хриплю.

— Пора жить дальше, у нас семья, я люблю тебя. Ради тебя на всё пойду. Бизнес этот ради тебя открыл. Хотел больше денег заработать. Во всё это влез… Я хочу дать тебе хорошую жизнь. Как он давал. Я лучше буду. Везде лучше. Слышишь, Злат? Я лучше его. Потрогай, я горячий, дышу, я живой, а он…

Замахиваюсь и громкую пощёчину отвешиваю. Ладонь огнём гореть начинает, пульсирует. Второй ладонью рот зажимаю. Шаг назад делаю.

— Я перегнул, прости…

— Я никогда не просила больше денег. Не смей на меня вешать то, что ты из-за меня с ними связался. Я никогда не просила. И я…

— Прости, Злата, прости… — Лёша на колени передо мной падает, ноги обнимает, головой к животу прислоняется. И я оттолкнуть его не могу.

Он вынуждает меня сказать, что я подумаю. И только после этого я могу из комнаты выйти и запереться с детьми в своей.