— Опаздываешь, — хмыкает Эмир, небрежно глянув на часы.
— Пунктуальность у меня хромает, — соглашаюсь я. — На твои похороны я тоже опоздала.
— Всё баламутишь эту воду? Завязывай, кукла.
Ох, я завяжу сейчас! Меня разрывает от желания ударить мужчину. Он совсем меня не слушает. Снова "куклой" называет.
Я приближаюсь к Эмиру. А после мимо его машины прохожу. Направляюсь дальше, прочь из двора. — Куда ты намылилась? — Раздражённо уточняет мужчина. — Кукла, я не в настроении, чтобы ты мозги ебала.
Я не останавливаюсь. На упрямстве иду дальше, едва из двора не выхожу. Чувствую, как закипает мужчина. Не удивлюсь, если он сейчас выстрелит. Но Эмир лишь нагоняет меня. Его злая аура всё вокруг заполняет.
— Злата, блядь, — рявкает.
— О, — я хлопаю ресницами, развернувшись. — Ты меня звал? Не слышала.
— Завязывай выебываться.
— А ты завязывай называть мне этим прозвищем. Если ты ещё не понял, то я не собираюсь его принимать.
Эмир прищуривается. Мы сталкиваемся взглядами. Воздух буквально искрами простреливает. Никто из нас не собирается сдаваться. И мой план "нейтралитета" взрывается с ярким фейерверком. Дружить не получилось. Будем доводить. Потому что мне дико, невыносимо больно. И эти эмоции нужно как-то спустить. Эмир звучит как отличный кандидат на жертву.
— Минусик тебе, — сообщаю я с улыбкой. — Выражаться, Эмир, не пристало.
— Хули ты меня лечишь? — Взрывается мужчина. — Ясен хер, что я не буду материться при ребёнке.
— Не знаю ничего. Ты даже сейчас не можешь минуту продержаться. Так что… Минусик. Ой, не рычи. Это ещё минус. Неумение контролировать гнев. — По слогам произношу я. Достаю телефон, якобы записывая что-то в заметках. Хотя… Психолог настаивал, что я должна составить список. Ух, я там накатаю. Эмир сам повод даёт.
Я охаю, когда мужчина ко мне шагает. Горячие пальцы вокруг запястья сжимаются, на себя тянет. Вздрагиваю, стоит упереться в его тело. Мурашки мгновенно собираются на загривке. Жалят, напоминая о своём существовании. А губы словно огнём обдаёт, когда взгляд Эмира опускается на них. Накатывает воспоминанием о нашем поцелуе.
— Снова по лицу захотел? — Шиплю я.
— А ты проверь, — хмыкает раздражённо. — Ты же явно выдержку проверяешь. Хочешь узнать, что случиться, когда терпение лопнет? Я ведь могу по-плохому. Кукла.
И я верю. Каждое его слово через себя пропускаю. Перегнула, наверное. Сама головой это понимаю. А на деле всё как будто назло ему делаю. Зачем? Когда ответ на этот вопрос найду, вас в известность поставлю.
— Ты вроде как контакт налаживать хотел, — хриплю в ответ, — сейчас ты в другую сторону со скоростью света несёшься.
— И ты совсем не помогаешь, да? — Скалится и не отпускает. Продолжает на губы мои смотреть. По коже мурашки бегут. Я ненавижу свою реакцию на этого мужчину. Поэтому и злюсь. Вот что меня из колеи выбивает. Я поняла. И это ещё больше убивает. Он больше меня не любит, как тогда. Я не свожу его с ума. Не снюсь ему ночами. И, наверное, кто-то скажет, что это нормально после амнезии, коммы и пяти лет разлуки. И я сама это понимаю! Но ничего не могу поделать с тем, как я на это всё реагирую. У меня же не прошло!