Наследник Буйного

— Укатались, — с улыбкой шепчет Эмир, прерывая мои мысли. — Глаза даже открыть сил нет.

Я киваю, не отрывая взгляда от детей. Мир и Катюша — два моих маленьких сокровища, и каждый раз, глядя на них, я чувствую, как внутри тепло растекается.

Грустно вздохнув, произношу:

— Придётся разбудить Катюшу, — тихо вздыхаю я. — Она не любит, когда её трогают во сне. Может устроить такую сцену…

Чувствую, как щеку обжигает от взгляда Эмира, оборачиваюсь и замечаю, как в его глазах мелькает озорство.

— А если я её донесу? — Предлагает он. — Если она проснётся, то всё недовольство приму на себя.

— Не боишься? — Улыбаюсь в ответ, но внутри всё сжимается от волнения. — Если Катя проснётся, тебе придётся несладко.

— Можно подумать, целый день она вела себя так, будто я ей очень нравлюсь, — ухмыляется он, беззаботно пожимая плечами.

Закатив глаза, я киваю. Будить детей совсем не хочется. Катя точно после не уснет, и у нас собьётся график, а Мир начнёт капризничать. Только от одной мысли, что мне несколько часов придётся их успокаивать, мне становится не по себе. Нет уж, лучше попробовать этого избежать.

Сердце пропускает удар, когда Эмир ловко, почти незаметно для Катюши, поднимает её на руки. Его движения плавные, аккуратные. Катюша чуть шевелится, но продолжает спать, доверчиво прижимаясь к его груди. Знала бы она, к кому прижимается, тут бы всем места мало стало.

Я беру на руки спящего Мира и направляюсь к двери.

Мы с Эмиром идём рядом, его шаги тяжело гремят в тишине подъезда, от чего сердце только чаще колотиться начинает. Только сейчас я понимаю, что мне придётся пустить его в свою квартиру. От этого становится ещё больше не по себе. Может не стоило соглашаться? Мои мысли путаются, теряются в этом странном коктейле эмоций.

Когда мы подходим к квартире, я начинаю нервничать. Ключи дрожат в руке, и мне едва удаётся попасть в замок с первого раза. Дверь открывается с едва слышным скрипом, и мы заходим внутрь. Я чувствую, как напряжение медленно нарастает внутри меня.

Эмир аккуратно укладывает Катюшу на диван, я же кладу Мира в его кроватку, проверяя, чтобы он был укрыт. Всё это время я ощущаю присутствие Эмира за спиной, каждый вдох, каждое движение. Между лопаток начинает покалывать, как будто Эмир меня касается. Но он просто смотрит. Пристально прожигает меня взглядом. Я стараюсь не обращать внимания, но это чувство нарастает, будто требуя, чтобы я обернулась и посмотрела ему в глаза. Но я не оборачиваюсь. Вместо этого замираю на секунду, глубоко вздохнув, прежде чем тихо выдохнуть:

— Спасибо, Эмир.

В комнате моментально сгущается кислород. Дышать становится сложнее.

Моя нервная система, как натянутая струна, на грани.

Он не отвечает, но я знаю, что он рядом, чувствую его взгляд, прожигающий спину.

— Зла-та… — Раздаётся позади меня.

Он подходит ближе. Его ладони опираются на кроватку Мира по обе стороны, тем самым заключая меня в объятия. Горячее дыхание на затылке вынуждает мурашки пробежать по коже. Он слишком близко. А я замираю на несколько секунд. Хотя должна его оттолкнуть. Я просто хочу прислушаться к своим ощущениям. Я давно такого не чувствовала. Потому что он меня проклял! Только от его присутствия внутри всё сжимается. Волной жара накрывает. И это нечестно!