Наследник Буйного

— А надо?

Мы оба тяжело дышим. Эмир смотрит на меня, его взгляд пронзает насквозь. Он умеет смотреть так, что внутри всё сжимается. Как будто самим взглядом за сердце берёт.

Моё признание всё ещё висит в воздухе, мои слова. Откровенные. Сказанные в самый интимный момент. А он чертовски спокойный, лишь ухмыляется, как будто ничего не произошло. Довольный котяра, который сметаны объелся.

— Эмир… — Хриплю. Не то, что я выбить из него хочу. Но… женщины ведь любят ушами. Да, поступки о многом говорят. Я не спорю. Но ведь и хочется услышать… Разок. Чтобы прохрипел на ушко своим голосом. Сжал меня. К себе прижал.

— Прямо говорить нужно, да? — Его голос пропитанный сарказмом, и это пробуждает во мне давно забытое хобби — сжечь всё к чертям.

Ну вот зачем так играть? Накалять обстановку.

— Эмир! — Впиваюсь ноготками в его плечи. Сильно-сильно, а этот даже не кривится. Даже виду не подаёт, что ему больно. Прищуриваюсь, понимая, что он играет со мной. Специально заводит и доводит.

— Что, кукла? — Он притягивает меня ближе, словно готовится к новому раунду. Его стояк, который в живот упирается, очень непрозрачно на это намекает. — Ты это и так знаешь.

Вот же! Увильнуть собрался?!

— Ну, знаешь, — я чувствую, как внутри меня всё закипает, но не от злости, а от желания услышать то, что для меня имеет огромное значение. — С тебя и одного раза хватит. Вспомнил, как это? Ты же и так знаешь, что я хочу… Так что давай, убирает свой ствол. Будешь довольствоваться тем, что…

— Мне просто интересно, Зла-та, я ради тебя сдохнуть готов. Дом этот купил, потому что ты ещё до взрыва все мозги прожужжала, как большой дом хочешь. Семью. К психологу пошёл. А тебе важно только, чтобы я эти три слова сказал? — Эмир наклоняет голову ближе к моему лицу, его губы касаются моего уха, и тихий, но глубокий шёпот пробегает по моей коже, вызывая мурашки.

— Я ценю каждый твой поступок. И я знаю. Но хоть иногда… Иногда мне хочется услышать, как ты это говоришь.

— Зла-та, — его голос становится тише, и я чувствую, как он притягивает меня сильнее. Эмир шепчет мне на ухо, и его слова пронзают меня насквозь. Каждый его звук обволакивает, каждое слово вызывает трепет. Я чувствую его тепло, его дыхание, и сердце начинает биться быстрее. — Ты моя. И всегда будешь моей. Единственная. Сносящая крышу. Любимая.

Эти слова. Которых я так долго ждала. Они заставляют всё вокруг исчезнуть.

Прикосновения Эмира становятся более жадными, настойчивыми. Его руки скользят по моему телу, сжимая, лаская. Я не могу сдержать тихий стон, когда его горячие губы касаются моей шеи, и каждый поцелуй ощущается как электрический разряд.

— Ты тоже мой, — выдыхаю я, прижимаясь к нему ещё сильнее. Мои пальцы тянутся к его волосам, вцепляясь в них, как будто я боюсь, что он исчезнет.

— И не забывай об этом, — шепчет, его губы касаются моих, но до поцелуя остаётся лишь мгновение. Я не могу больше ждать. Я опускаю руку ниже, сама сжимаю его член у основания и направляю в себя.

Каждый его толчок выбивает из меня громкий стон. Я чувствую, как напряжение нарастает. Эмир сжимает зубами сосок, слегка тянет. Откидываю голову назад. Кричу его имя. Мои ноги обвивают его, прижимая сильнее. Мы кончаем почти одновременно. Я кричу его имя, он хрипит моё.

Но мы даже не успеваем отдышаться, как в сознание врывается звук его телефона. Кто-то звонит. Эмир на секунду замирает. Его тело напрягается, и он резко отстраняется. Резким движением из бассейна выпрыгивает. Достает телефон из кармана брюк. Стоит только на экран посмотреть, как его лицо становится серьёзным. Сама не понимаю почему, но я моментально напрягаюсь.

— Что там? — В телефон рявкает. Его челюсть сжимается. Я знаю этот взгляд. Что-то случилось.