— Уходим отсюда как можно дальше: обратно в горы, и бежим-бежим как можно быстрее, мало ли, вдруг у тех охотниц чутье на нас работает. Никогда больше к людям не стоит соваться! Осторожнее надо быть, — махнул он своей стае длинной рукой, и они всей толпой устремились прочь.
В гримерке царила суета. Особенно старались гримеры: они укладывали волосы Императора и пудрили лицо, но тот, чихая от пудры, отмахнулся от них и велел всем выметаться.
— Но, государь, конференция вот-вот начнется, и наш долг — привести вас в порядок перед камерами. Это наша работа, — пролепетал подданный в модном галстуке и парике.
— Ты у меня на виселицу пойдешь, Николай Семенович, если ты и твои работники сейчас же не исчезнете отсюда. Тут политическая конференция, а не дурацкое телешоу, — рявкнул Петр Александрович.
Толпа подчиненных с поклонами стала выходить из гримерки. Они всегда суетились перед важными встречами, чтобы Император остался доволен. Но характер у него был непростой, и им приходилось с этим мириться.
— Так что, Глеб Михайлович, неужели правда то, что ты сказал про Добрынина? — оставшись наедине с верным советником, государь улыбнулся во все зубы.
— Так точно, Ваше Императорское Величество. Паренек на всю Империю объявил эту новость в интервью, — кивнул советник, тоже пребывая в хорошем настроении.
— И очень вовремя, — вскочил с кресла Петр Александрович и забегал по гримерке. — Это настоящий подарок. Просто царский подарок, — приговаривал он, активно жестикулируя.
В голове у него быстро выстраивались мысли. Скоро начнется конференция с японским сегуном по поводу натянутых отношений, и Император не собирался упускать момент.
— Значит, так! — помахал пальцем государь. — Слушай внимательно: на этой конференции кто-то из зала должен будет задать вопрос насчет Добрынина. Успеешь подготовить?
— Вопрос будет задан, — поклонился советник.
— Ты уж прости, что все тебе поручаю, а не секретарям. Но ты лучше остальных меня понимаешь, смекалистый, — Император хлопнул его по плечу. — Зададут вопрос, а я отвечу, что все так и есть, Добрыня в своем праве. И дальше все по накатанной…
— Да, и можно добавить, что мы подняли сводки по нему: его предок когда-то очень помог своему региону не погибнуть и восстановиться. Дед Добрынина многим достойным аристократическим Родам помог выжить после затяжной войны, — предложил советник.
Петр Александрович кивал, потирая руки от предвкушения. Он понимал, что это будет взрыв в обществе, но был готов пойти на это.
— И да, Глеб Михайлович, передай срочно нашему уважаемому начальнику тайной разведки, Лёне Каневскому, чтобы он пристально следил за ситуацией. Сам понимаешь: Рода начнут нарушать законы, лишь бы добраться до Добрынина.
— Считайте, государь, что уже сделано, — кивнул расторопный советник, собираясь бежать из гримерки.
— Пусть он со своими людьми все пресекает на корню, слышишь, Глебка? Пресекает! Пора наводить порядок в этой берлоге. Пусть поймут, что закон и для них писан, — бросил ему вдогонку Петр Александрович.
Отдав срочные указания, Император остался один и подошел к освещенному лампами зеркалу.
— Какого черта они меня так сильно напудрили! — недовольно буркнул Император, глядя на свое отражение в зеркале. Схватив салфетку, он принялся яростно стирать грим с лица. — Неужели я и без этой штукатурки так плохо выгляжу? Куда катится этот мир…