Орки создали для себя «охотничьи угодья» и теперь устраивают пьянки и веселье в их пределах, пока игроки всего остального региона служат для них слугами или домашними животными!
Для чатлан люди — низшая раса. Как собака для человека. Вы можете научить «собаку» трюкам, но равной вам она никогда не станет.
Для зеленокожих ублюдков человечество, как для нас кобольды.
По словам Роберта и Кассади, магия орков превосходит человеческую. Их шаманы способны в одиночку покорять целые поселения. Их воины выше, сильнее, быстрее и безжалостнее самых могучих людей.
Они наслаждаются кровопролитием, получают настоящее удовольствие от чужих мук и страданий. Им несвойственна жалость ни к себе, ни к врагу.
Им неведом страх. Для зеленокожих смерть в бою — достойная смерть. Оттого они так сильно и презирают людей.
Мы не лишены этих эмоций. Страх — наша неотъемлемая часть. Горе по убитым, сожаления, сомнения — всё это свойственно нам.
И все эти черты считаются слабостью и позорным клеймом для чатлан.
— Король Шурик, вы должны спасти наш регион! — заявляет мне Кассади.
— Должен? — удивляюсь я. — Но почему?
— Но там же люди! Это ваш долг перед человечеством!
Мне хочется рассмеяться. Человечеством? «Человечество» уничтожило наш прежний мир. Обращало себе подобных в рабство. Резало на алтарях. Использовало в качестве живых батареек. Скармливало чудовищам. Предавало, обманывало…
Остались ли у меня какие-то долги перед абстрактным «человечеством»? Думаю, мы с ним в расчете.
— Я никому и ничего не должен, кроме своего народа.
Роберт и Кассади бледнеют, их плечи опускаются. Ну да, чего они, собственно, ожидали? Что неизвестный им Король с улыбкой пошлёт всю свою армию на восток?
Однако стоит пояснить причину моего отказа.
— Я не готов посылать своих солдат к тем, о ком ничего толком не знаю, — поясняю я, глядя сначала на Роберта, после на Кассади. — Если вы хотите победить, то сначала нужно узнать всё о своём враге. А уже после строить планы, как его одолеть. Логично же?
— Логично, — нехотя признаёт Роберт.
Кассади же едва заметно улыбается. Девушка понимает, что мой отказ не окончательный.
Сначала разведка, а потом итоговый вердикт.