Империя вновь призывает Палача народов и его верного Душехранителя!
Небо потемнеет и заплачет кровью!
Посевы истлеют, опадет почерневшая листва и воды рек станут алыми от крови демонов, приносимых в жертву!
С неба раздастся трубный глас и разверзнуться врата бездны.
И из самых глубин ада разнесется нездешний голос:
«Дядя Салех! Я покакала!»
Глава 1
— Ричард, ты должен мне помочь! — Гулкий бас ворвался в небольшой кафетерий с потоком холодного осеннего ветра.
В дверной проеме показался его обладатель. Двухметровый громила с круглым изуродованным лицом. На громиле была шляпа-котелок, а с длинного плаща на пол лилась вода. Мужчина явно пренебрегал зонтом. Или, что вероятнее, просто забыл о его существовании.
— Мистер Салех! Где ваши манеры? — Голос донесся от камина, перед которым сидел молодой человек в элегантном костюме-тройке. Он читал газету, а на столике рядом с ним стоял кофейник. Под кофейником горела небольшая свечка, распространяя по помещению запах сандала и корицы.
— Дык… Это… — Громила аж растерялся.
— И кто там орет? На улице.
— Дык… Это… Швейцар? — Совсем уже смутился большой человек.
— Вы что, убили беднягу и теперь он агонизирует? — Продолжал допытываться щеголь. Острое, породистое лицо было гладко выбрито. Грива золотых волос рассыпалась по плечам. На тонком носу расположилось пенсне, которое молодой человек снял и уперся в собеседника внимательным взглядом голубых глаз.
— Нет, я ему кажется того… — Салех шмыгнул носом. — На ногу наступил… — Закончил он, разглядывая уже свои ноги. Вернее одну. На месте левой ноги у него был массивный литой протез в форме совиной лапы. И кажется, с растопыренных когтистых пальцев стекало что-то бурое.
Молодой человек зажмурил глаза и потер переносицу.
— Рей, я выкупил это кафе на вечер, и попросил швейцара отвадить посетителей и докладывать мне о визитерах. — Ричард тяжело вздохнул. — Это, черт возьми, просто-напросто неприлично! На кой черт вы покалечили бедолагу?
— Так я его не заметил, он же тщедушный, под ноги зачем-то кинулся… — Громила смущенно шаркнул покалеченной ногой снимая с лакированного пакета тонкую стружку.
— В нем ведь добрых семь пудов! Рей, черт побери, идите, окажите помощь бедолаге и вызовете ему врача. А еще заплатите. И не как обычно, а четыре десятка золотых, минимум!
— А не жирно ли за отдавленную ногу? Он тут столько за пять лет не зарабатывает! — Недовольно пробубнил мокрый здоровяк, впрочем, послушно шаря по карманам. — И у меня столько нет с собой! — Закончил он не слишком логично.
— Я вам ссужу, и нет, не жирно! — Щеголь повысил голос. — Во-первых, это с вашей стороны просто — напросто некрасиво. Человек честно выполнял свою работу. Во-вторых, в данный момент бедолага работал на меня! А я привык заботиться о своих людях. В-третьих, это создаст нужную репутацию. Люди будут знать, что мы караем только врагов империи, и даже если кто-то невинный от наших с вами действий пострадал, то он будет осыпан золотом.