– Дай руку, Стужу тебе под хвост, – завопила я, – не глупи, рыжая.
Кажется, душа девушки сообразила, что я обращаюсь к ней. Подлетев ближе, она несмело коснулась моих пальцев. Но мне и этого было достаточно. Выкрикнув единственное слово на древнем языке, я второй раз в жизни, не считая себя, вернула душу в тело.
Тени, отлетев назад, в волнении следили за нами.
– Челюсть разожми, – прохрипела я сорванным голосом. – И хватит меня жрать. Прекрати меня кусать!
Застонав, Рыжуха отпрянула и повалилась на траву. Давясь рыданиями, девушка ногтями впивалась во влажную землю, вырывая её комьями, и тёрла ею свой рот, оставляя чёрные разводы.
– Да-да, я на редкость невкусная, – съязвила я, не удержавшись.
В ответ она ещё больше разразилась слезами. Хлюпая носом, чего-то бормотала несвязное. Я представила, как ей сейчас больно.
В моей душе шевельнулась щемящая жалость и стыд. Не нужно было с ней так.
– Ну, всё-всё, – кряхтя, я потянулась к ней и попыталась приобнять за плечи, – тут до деревни всего ничего. Дойдём, слышишь, а там помогут.
Она будто не понимала меня. Её рыдания становились громче.
Чистые тени заметались.
«Уходите» – вопили они.
«Чёрные придут».
«Грязные вернутся».
Сообразив, что к чему, я дёрнула рыжую за плечи.
– Приходи в себя, слышишь, – я проорала это буквально ей на ухо, – потом вместе порыдаем. А сейчас помоги мне спасти моего мужчину.
Встав на колени, она энергично закивала головой.
– Больно? – всё же спросила я.
– Я такое делала, – выдохнула она, – я…
– Не ты, а мертвяк. Не путай одно с другим.