– Готово, – услышав голос Вьюго, я вздрогнула. Столько холода в нём было. Со мной он разговаривал иначе.
– Что так много? – удивился надсмотрщик. – Когда они успели все подохнуть?
– Вы бы жрать чаще давали, больше живых осталось, – с ленцой отозвался Вьюго. – Никого ценного там не было. Сплошное мясо.
Войдя в одну из клеток, гурон склонился над покойниками. А потом махнул на них рукой.
– Скоро новых пригонят. С южной стороны большой улов. Это даже хорошо, что мы в туман пришли. Раньше так сытно мы не жили.
– Смотрите не пережрите, – рыкнул палач.
– Что-то ты разговорчив сегодня, – гурон, подняв дубинку, ткнул ею в живот северянину. – Плохо баба на тебя влияет. Ну, может, встанет, так и жизнь новыми красками заиграет.
Вьюго ухмыльнулся, но смолчал.
– Ладно, иди к себе, – надзиратель махнул в сторону нашей камеры. – Будем думать, что делать.
– Вождь не любит, когда много покойников и мало зрителей, – пробурчал мой мужчина, как бы невзначай.
– И без тебя знаем, – отмахнулся надсмотрщик. – Нельзя злить владыку.
– Лучше это смыть и заселить новым сбродом, – не унимался Вьюго.
– Где мы тебе его сегодня возьмём, – тяжело вздохнул гурон. – Северяне все дороги контролируют.
– С юга же гонят, – пожал плечами палач.
– Там поди одни задохлики. Ладно, прав ты, вымывать это нужно. Начнут разлагаться – проблем не оберёмся. Это ты спокоен до свежего мяса, всё, как живой, жрать пытаешься. А эти об решётку расшибутся, пытаясь достать хоть кусочек. Только отвернись и полезут.
– Так кормите чаше, – хохотнул Вьюго.
– Зачем, свой кусок на арене пусть добывают. Ладно, пойдём, работу ты свою выполнил. Тебе тарелку притащим.
– А женщине моей?
– А ей зачем? – гурон даже приостановился.
– Чтобы подо мной активнее шевелилась, – хмыкнув, ответил Вьюго.