– Я предложил дочери дать кукле имя, она задумалась, а потом очень уверенно произнесла: «Лилит».
– Что вы сказали? – поспешно переспросил кукольник.
Даже голос его изменился – так было, когда они обговаривали условия, а на подоконник запрыгнул соседский кот, походил туда-сюда, зашипел и сбежал.
– Лилит, – повторил Оскомин. – Она назвала ее Лилит. Разумеется, я предлагал другие имена, но Женечка вцепилась в это буквально мертвой хваткой. Как будто она услышала его, ей кто-то нашептал. Мы согласились, конечно. Она же хозяйка этой куклы.
– Ну, разумеется.
Павел Константинович помедлил.
– Мне показалось, вам знакомо это имя.
– Оно знакомо всем, кто интересуется историей религии, – ответил кукольник. – Кто читал древние и средневековые тексты. Было у меня и такое увлечение.
Оскомин чуть осмелел:
– Я имел в виду другое, Савва Андронович. Мне показалось, будто это редкое в современном мире имя – «Лилит» – как-то связано именно с куклой, которую вы продали мне. Только с ней, ни с какой другой.
На другом конце связи возникло молчание.
– Нет, это вам только показалось. Поверьте мне!
– Но вы же даете своим куклам имена, той же Аленушке, например?
– Даю, но только в том случае, когда я делаю персонажа той или иной сказки. Аленушка – одна из самых любимых героинь русского фольклора. «Говорящий персонаж». Если вы помните, никакой бирки с именем «Лилит» на вашей кукле не было.
– Разумеется, нет.
– Просто у вашей дочери прекрасно развито воображение, я это понял сразу, как увидел ее фото: необыкновенная девочка – одна на миллион.
– Благодарю вас, это правда: Женечка – особенная.
– Поэтому берегите ее, особенно от недоброжелателей. – Голос кукольника оживился: – Ну так что, будем прощаться? Ко мне с минуты на минуту придет заказчик, я должен подготовиться. Но если что – звоните.
– Хорошо, тогда всего наилучшего.
– И вам, уважаемый Павел Константинович. Здоровья всей семье и в первую очередь вашей дочурке. Я уверен, она рано или поздно поправится.