— Может, кто и возродит, — продолжил разговор Егор, — Но это уже точно без нас. А ты коммунистом был?
— Нет. Не успел. Кандидатом в члены партии был, а потом рухнуло всё. Сначала я рухнул, а потом вся страна. Независимо друг от друга, но одновременно.
— Со страной я знаю. Гуглил когда-то. Ты-то чё рухнул? Че там за адмирал такой?
Её глаза сузились. Буквально на мгновенье взгляд стал неприятным и злым, но потом она махнула рукой:
— Да какие теперь секреты. История достаточно тривиальная. Сука он был, а не Адмирал. В 91-м нашу группу забросили в одну дыру с жарким климатом и плохой водой. Умные головы видели, к чему всё идет и решили вывезти кой-какое оборудование. Какого на всём шарике тогда ни у кого не было. Последнее слово, как говорится, науки и техники. Дорогущее, понятно, просто ужас. Че там оно мерить могло — до сих пор не понимаю. Ну, нас там и встретили из всего, что только можно. Нас ещё на старте продали — всё они знали. И пути отхода и точки эвакуации. В общем, прижали нас крепко. Я один ушел. С месяц где-то бродил там, пока выбрался. Чуть с ума не сошел. Или сошел. Вернулся, в общем, в Союз. Начал разбираться. А там всё это только он один мог устроить. Только с его возможностями. Понятно, что не сам он был, но другие ещё выше сидели. К нему только добраться смог. Говорю, мол, так и так, а он даже отпираться не стал! Достал книжицу и чек мне нарисовал. На стол положил и говорит мне, сука такая: «Вы свободны, капитан третьего ранга». Я в чек взглянул, а там сумма ого-го!!! Ну, я его и… — она хлопнула кулаком по ладони.
Потом замерла, прислушиваясь. Резко развернулась уже с револьвером в руке и мягко, но очень быстро переместилась к двери. Егор тоже достал ствол и выглянул в окно. Вроде всё спокойно. Они обменялись взглядами и она, спрятав ствол, толкнула дверь. За ней стоял малец лет тринадцати с двумя бутылками. Она забрала бутылки, ласково потрепала его по голове и вернулась на место. Радостно потерла руки и откупорила одну.
— Мне хватит, пожалуй, — сказал Егор, — я так посижу.
— На то ты волен, — не стала спорить она и, выложив наган на стол, сказала, — Надо другие машинки найти. Тяжелый — работать неудобно. Я браунинг на рынке слил, как кипешь начался. Ушел, видать, как дети в школу.
Она махнула треть стакана и закурила. Егор помахал в воздухе рукой, разгоняя дым, и спросил.
— Ты когда за бугор?
— Решился всё-таки?
— Нет. Я ж сказал. Просто нужно как-то планировать дальше.
— Тактик ты. Я б даже сказал, стратег. Планировать ему надо.
— А всё-таки?
— Я с тобой останусь. Не прогонишь, чай, старика.
— Во как. Почему передумал?
— А тебе не похер?
— Нет, — уверенно сказал Егор.
— Забей.
— Объясни уж. Будь любезен.